Графиня из другого мира

От сильного удара головой о твердую поверхность перед глазами заплясали звездочки. Я громко выругалась и поднялась, пошатываясь, поплелась к раковине. Стоп, это не моя раковина… а это что? Дырка в полу?

Я широко распахнула глаза и осмотрелась. От светлого интерьера с мебелью из икеи остались только стекла в окне – вот они были точно такими же, как в моей квартире, только почему-то грязными.

Потрясла головой, чтобы прогнать видение, но стало только хуже, к горлу подступила тошнота. Так, ладно, сначала умыться. Я собственно за этим в ванную и пришла, но поскользнулась на мокром полу и с размаху шлепнулась на спину, ударившись головой о плитку. Ее, кстати, под ногами сейчас тоже не было. Поверхность пола покрывала темно-зеленая мраморная мозаика, местами выщербленная и покрытая толстым слоем пыли.

Смахнула рукой паутину с медной раковины и покрутила вентили, из крана полилась тонкая струйка желтой воды. Отключали опять что ли на ночь? Вечная проблема этого района – ржавые водопроводные трубы. Горячей воды не оказалось, умылась ледяной. В горле пересохло, но пить из крана не решилась – был уже один случай…

Так, не об этом сейчас надо думать.

То, что я нахожусь не у себя дома, до меня дошло почти сразу, когда голова перестала так сильно кружиться. Ванную комнату я уже осмотрела и осталась очень сильно недовольна. Убираться здесь никто видимо не хотел, или она вовсе заперта… А, нет, не заперта.

Деревянная дверь с вязью нарисованных цветов на поверхности легко поддалась, но заскрипела при этом так громко, что в ушах зазвенело. Из ванной я попала в комнату, заставленную старым диваном и креслами, попавшими сюда словно из средневековья, при взгляде на камин мои брови поползли вверх. Чего-чего, а уж камина в моей двушке на семнадцатом этаже точно не было.

– Есть здесь кто-нибудь? – позвала и прислушалась к эху, отразившемуся под сводом высокого потолка.

За дверью, что была в стене напротив, послышались шаркающие шаги, потом она отворилась, и перед моими глазами возникла бабуля-одуван.

Бабуля застыла на месте, уронив челюсть на пол, после подхватила полы своего невероятно пышного платья и грузно упала в кресло.

– Померла, моя девонька! – вскрикнула она, и разрыдалась. Бабуля смотрела на меня, роняя горькие слезы, и сухощавыми руками хваталась за седые, белые, как снег, волосы.

Мне стало совсем не по себе, так что на всякий случай тоже решила присесть. Разместилась на краешке дивана и осторожно спросила:

– Кто умер?

Бабулин плач превратился в вой.

– Ответьте мне, пожалуйста.

– Ты померла, а значит и я скоро помру! В наш мир не приходят просто так, моя девонька-а-а!

Короткий всхлип, и рыдания прекратились так же резко, как и начались. Я даже слегка опешила от такого уровня актерского мастерства. Бабулька одним движением смахнула слезы со щек и, поднявшись с кресла, произнесла ровным, спокойным тоном:

– Пойдем, времени у нас не так много. Расскажу тебе и покажу все, что успею, дальше разберешься сама.

– Стойте, – я тоже вскочила. – Сейчас мне объясните, что происходит? Я шла в ванную, поскользнулась, поднимаюсь – а тут все вот это… В чем дело?

– Да померла ты, говорю ж. Тупенькая… Наградил меня Создатель не сообразительной внучкой.

От такой наглости у меня рот открылся сам собой, но ни звука издать не могла. Возмущенно хватала воздух ртом, как выброшенная на берег рыба, а бабуля уже бодро шла на выход. Мне пришлось ее догнать, схватить за руку и силой посадить в кресло, стоявшее прямо у двери.