МЕРЯ: Исповедь Студентки

Глава 1 Профессор «Муравей»

Сентябрь. Начало учебного года.

Лекционный зал Историко-Археологического факультета был заполнен молодыми телами студентов-историков четвертого курса, расслабленными от духоты и тяжелой смеси ароматов парфюма.

Шла последняя пятая пара.

Лекцию по истории Северо-Восточной Руси IX-Х веков, до принятия христианства в качестве государственной религии, читал профессор Сергей Михайлович Муравьев.

Высокий атлетически сложенный мужчина, внешне смахивающий на медведя, прозванный за «трудоголизм» – «Муравьем», был известен в университетских кругах как эрудит, полиглот, щеголь, закоренелый холостяк и ценитель изящного.

Его шевелюра, ниточно посеребренная благородной сединой и слегка «упорядоченная» стрижкой «Гранж», трендовый безупречно сидящий по фигуре летний льняной костюм, цвета «насыщенной ржавчины», придавали профессору несколько небрежный даже слегка легкомысленный вид, который сражал наповал не только студенток нашего потока, но и многих молоденьких аспиранток факультета.

Профессор, входил в категорию мужчин «риска» «среднего возраста», поэтому отлично понимал, что студенты, после «вдруг» окончившегося жаркого лета, еще не готовы воспринимать какой-либо серьезный учебный материал.

Стоя за кафедрой, как средневековый актер-трагик на сценическом помосте, он пытался своим эмоциональным монологом, хотя бы частично, растормошить раскинувшееся перед ним «сонное царство».

Мы с девчонками нашей группы, традиционно оккупировали второй ряд, напротив преподавательской трибуны, чтобы лучше «видеть и слышать», а главное, «втихушку», заниматься своими делами, поскольку «преподов» редко интересует то, что на лекциях делают студенты у них «под носом»…

– Как тебе «Муравей»? – спросила меня моя закадычная подруга Ирка Белова,– томно вздыхая и закатывая глаза каждый раз, когда по нашему ряду пробегал равнодушный взгляд профессора.

– Но, он же СТАРЫЙ! – не раздумывая, и почему-то громко крикнула я и осеклась под пристальным и тяжелым взглядом, от которого стало неуютно.

Этот взгляд преподавателя, был настолько силен, что от его давящего воздействия, длившегося не более секунды, у меня закружилась голова.

А Профессор, тряхнув своей гривой, отвернулся, как будто отгоняя непрошенные воспоминания. Мне стало не по себе.

– Элька, ты что, окаменела! Не такой уж он и старый! «Муравью» только вчера сороковник стукнул, – щебетала Ирка. – Подумаешь, 17 лет разницы. Мужчина в самом расцвете сил. Тем более, бездетный, «убежденный» холостяк, при квартире и других материальных благах. Правда, в личную жизнь никого не допускает.

Но наши «ненасытные Акулки» уже готовы ринуться в «последний и решительный» на Осеннем балу.

– Ну, не знаю. Он что-то меня не впечатляет.

В это время, профессор, развернув свои немаленькие плечищи, демонстративно глядя в свои антикварные карманные швейцарские часы фирмы «Брегет» (Breguet), с усмешкой произнес:

– Уважаемые дамы и господа! Перечень тем курсовых работ возьмите в Деканате. Те, кто отличится и впечатлит меня своим интеллектом, получит «Зачет». А на экзамене в конце года «плюс один балл» к ответу по вопросам билета.

От этой, вроде бы ничего не значащей фразы, полусонная аудитория вдруг встрепенулась. Все знали, что у «Муравья» получить «Зачет», не только с первого, но и третьего раза, практически невозможно…