Кровь не вода. Часть 2

«Враг – это тот, кто помнит твоё имя наизусть.

И тот, кто сотрет его без следа.»

От автора.

Дорогой читатель,

Перед тобой – сборник рассказов, каждый из которых – отдельная история, живущая по своим законам. Здесь есть место разным эмоциям: смешному и грустному, странному и трогательному, а порой – чему-то такому, что заставит задуматься или вздрогнуть.

Эти тексты рождались в разные моменты, в разных настроениях, но все они – части одного мира, который я хочу с тобой разделить. Возможно, в каких-то героях ты узнаешь себя, в каких-то ситуациях – отголоски собственных мыслей, а что-то покажется тебе совсем чужим. И это прекрасно.

Читай не спеша. Дай словам отзываться. А если захочешь поделиться впечатлением – я буду рад.

Спасибо, что открываешь эту книгу.

Таибов Альберт

«Бабушкины письма»

Лиза ненавидела этот дом. Старый дачный домик под Питером, где она проводила каждое лето в детстве, теперь казался ей заброшенным и чужим. После смерти бабушки пять лет назад сюда приезжали только для формальной уборки – родители хранили тут старые вещи, но жить было невозможно: скрипучие половицы, запах сырости и вечный холод, пробирающий до костей.

В этот раз Лиза приехала одна. Мама с папой были в отъезде, а в доме нужно было проверить трубы перед зимой.

– Хоть бы ничего не лопнуло, – вздохнула она, поднимаясь по шаткой лестнице на чердак.

Там, среди коробок с ёлочными игрушками и потрёпанных учебников её детства, стоял маленький деревянный сундук. Она видела его раньше, но никогда не открывала – бабушка говорила, что там «старое барахло».

Но в этот раз луч солнца, пробившийся сквозь пыльное окошко, упал прямо на него, будто подмигнув.

– Ну ладно…

Сундук не был заперт. Под крышкой лежала стопка писем, перевязанных голубой лентой, а под ними – потрёпанная тетрадь в кожаном переплёте.

Первый конверт был подписан незнакомым почерком:

«Моя дорогая Машенька…»

Лиза знала, что бабушку звали Марией, но близкие называли её Машенькой. А вот почерк… Она видела его раньше – в старых документах. Это был почерк деда, погибшего на войне ещё до рождения её отца.

Сердце забилось чаще. Она опустилась на пол, прислонившись к стене, и начала читать.

Письма были датированы 1943-44 годами. Дед писал с фронта – нежные, тёплые строчки, полные тоски по дому. Он рассказывал о товарищах, о редких минутах затишья, о том, как мечтал вернуться к ней и их маленькому сыну (отцу Лизы, который тогда был ещё младенцем).

«Сегодня видел поле с красными цветами. Вспомнил наши пионы у крыльца. Если бы я мог сейчас поцеловать твои руки…»

Лиза не могла оторваться. Она узнала, что бабушка и дед познакомились в этом самом доме – он тогда был молодым врачом, приехавшим на лето, а она – дочкой местного учителя. Они тайно встречались у реки, а потом, когда началась война, обвенчались за три дня до его отправки на фронт.

Самое потрясающее письмо лежало в самом низу. Оно было нераспечатанным, с пометкой «Вручить в случае моей гибели».

Лиза осторожно вскрыла конверт.

«Моя любимая. Если ты читаешь это, значит, я не вернулся. Прости меня за всё – за разлуку, за несказанные слова, за то, что не смог вырастить с тобой нашего сына. Но знай: я не исчез. Я там, где ты меня помнишь. В нашем саду, в шепоте листьев, в запахе дождя. А если тебе будет очень грустно – посмотри на пионы. Они расцветут для тебя. Твой навсегда, Андрей».