«Ибо такова воля Твоя: да несет всякая неустроенная душа наказание в себе же самой…
Ее несет и кружит, швыряет с места на место бурный вихрь слов и суждений, застилающих от нее ясный свет истины».
Августин Аврелий. «Исповедь».
«На самом деле я не знаю, почему мы настолько неразрывно связаны с морем. Разве что, как мне думается, это потому, что кроме того что и море живое, и небо живое, и корабли живые, – все оттого, что мы произошли из моря. Любопытный факт из биологии: в венах каждого из нас содержится такой же процент соли, как и в океанской воде, и следовательно, эта соль в нашей крови, в нашем поту и в наших слезах. Мы единое целое с океаном. И когда мы вновь возвращаемся к морю – в плавание или просто полюбоваться им – мы возвращаемся туда, откуда пришли».
Джон Ф. Кеннеди, 1962.
Ночью где-то поблизости гавкнула пару раз собака, из-за нее-то он и проснулся.
Злой ветер опять наседал с востока. Пробирался рывками среди сараев, поленниц и деревянных заборов, наводил страх по ночам, лез в окна, грохотал ставнями. Жутковато бывало проснуться ночью, казалось: кто-то стучит в дом с чердака и требует открыть во что бы то ни стало, несмотря на поздний час.
Глубоко в стране, затерянный среди сосняков, березовых рощ и картофельных полей, есть небольшой город Талица. Это имя местные обитатели выговаривают с ударением на первом слоге, потому что это вам не подтаявший апрельский сугроб, а красивое и емкое слово из славянского языкового пластилина. Талица, что с ударением на первом слоге, не очень большой город. Он покоится на небольших покатых холмах и состоит большей частью из старых бревенчатых домов за крашеными палисадниками.
Если тебе, уважаемый читатель, придет охота увидеть этот маленький уральский город, то тебе придется сесть на поезд, следующий через Екатеринбург к востоку. Город затерялся на границе Европы и Азии там, где Уральские горы плавно стекают в равнину. Отсюда начинается Сибирь. Талица – это глухая деревня на берегу огромного сухопутного океана, что притворилась небольшим городом. За последние полвека здесь изменилось не очень многое.
Без малого десять лет до этого дня стеклянные дверцы открывались уютно и важно. И легкие детские книги с раскладывающимися волшебно, оживающими в объеме картинками, и блики живые на зеленоватом стекле старинного серванта, в котором покоится неприкосновенный и простодушный праздничный сервиз, и игрушечные собаки на самом верху. Все мелькнуло искрой, утекло в невидимые русла. Куда девается все это время – кто его знает.
Время в тот год было белое, декабрьское. Жена получила отпуск зимой – но зато сразу после новогодних каникул, поэтому выходила куча свободных дней, да еще и отгулы, которые она попросила поставить на конец декабря. И – большая радость. Они, жена и дочь, отправлялись по туристической путевке встретить рождество в Париже. Событие! Об этом жена мечтала много лет (в школе изучала французский и Францию обожала). Очень кстати подвернулся еще осенью недорогой рождественский тур, и оформление всех бумаг вышло удивительно спорым. Жена простодушно ликовала: повезло отхватить выгодную медицинскую страховку на двоих, все заняло полдня в клинике соседнего города. Дела складывались как нельзя более удачно, и прилететь из Парижа в Екатеринбург они должны были за четыре дня до Нового года, чтобы встретить его всем вместе – а что может быть лучше?
