Спао

Стихорождение

Ане и Рите

Будничная электричка на 15:40. Тепло и многолюдно. Многолюдно ли? Тепло ли?

Пока доехали до Л.., ты без особого энтузиазма 2,5 часа рисовала банальные реальности. Только проведя 10 лет за этим ничтожным занятием, начинаешь по-настоящему ценить школьную стереометрию. Там ведь всё сложнее – верх мастерства приложить к точке угольник и отследить отражение нематериального объекта в нематериальной плоскости. Проекции реальности по сравнению с этим – детский сад. Берёшь событие из своей жизни, и отпечатываешь в своей памяти всегда по одному и тому же закону, всегда одинаково бесполезно, ради одного ощущения, что остаётся после твоих шагов по жизни какой-то след, куда-то ведущий, что-то значащий. Может быть, только то, что ты действительно живёшь, а не существуешь в чьей-то компьютерной игре, для забавы какой-нибудь Б.

Со временем ты научилась предсказывать будущее, но и это времяпрепровождение надоело, опустошило – это могут все. В мире, где много дверей, много миров, и каждое второе слово-заклинание, или знак, так не интересны прогнозы.

Л.-вагон наполняется с потрясающей скоростью. Кто к тебе на этот раз? Вероятностные линии говорили, что будет встреча. Если ты не ошиблась в подсчётах, которые в реальности зачастую сводятся к простым предчувствиям и не вызывают такого радостного опьянения, как в математике, она должна произойти сейчас, сию минуту. Но парень проходит мимо, женщина тоже, и даже бабулька с удивительным рвением обходит 5 пустующих рядом с тобой мест, стремясь забиться куда угодно, только не рядом, только не возле. Из-за спины подлетела девушка, что-то спросила, вероятно, свободны ли места, ты не услышала, но кивнула утвердительно. Ах, да – заклинание непричастности. Вернее, заклинание – просто красивое слово, на деле обыкновенное желание, чтобы тебя не замечали окружающие – забилась в уголок возле окошка и сидишь себе ни для кого не заметная, не нужная, почти не видимая. Но эти, похоже, заметили. Их трое. Непохожие. Странные. С живыми глазами. Глухие…

Стало ещё жарче. Уже казалось, что тепло льется из их чёрной, оранжевой и синей шерстяных кофт. Ты сняла пальто, шарф, перчатки, которыми заслонялась от мира, – не помогает. Хорошо, что они не говорят. Не говорят ли? – говорят вербально, без звуков. Наконец, тебе совсем надоело это тепло. Начала злиться-совсем не хорошо – терять драгоценную злобу по таким пустякам. Сделала усилие над собой – вызвала боль внутри себя в самом низу живота. Эта боль внезапно, словно маленький камешек, ударила по заледеневшей оболочке деревьев, проносящихся за окном, разбила, освободила нежную зелень от иллюзий мороза и снега. Боль взметнулась к небу, отодрала от него бактериальный пластырь, обнажив звёзды – колотые раны неба. Боль – не более чем химическая смесь, превращающая негативы твоей жизни в цветные фотоснимки. Могла ли боль сломать стену между тобой, слепой, и ними, глухими? Могла ли не сломать?

Их звали Надин, Жанин и Оспа. Старинные имена, может, ники? Ники ли?

Девушки говорили о банальном – о новой компьютерной игре «Охота за камелиями» – как пройти хижину с травами и загадками? С травами? С загадками? Как уничтожить дракона, живущего в сердце, во внутренностях. В сердце ли? О том, как никотиновая зависимость помешает герою пересечь поле из дивных цветов, и очернит камелии.