Женщина в белом

––

ГЛАВА ПЕРВАЯ: ПЕРВАЯ ВСТРЕЧА

Запомни, дитя мое, города, как и люди, имеют свою душу. И свою память. Наши Челны… он молод, да. Его построили стальные руки и горячие сердца. Он пахнет бетоном, свежим асфальтом, дымом из труб КАМАЗа и шиханами, что на другом берегу. Это его дневной, явный лик. Но есть у него и ночная душа. Та, что просыпается, когда гаснут окна в панельных великанах, когда улицы пустеют, и только фары редких машин режут темноту, как световой меч. И вот тогда, в этой тишине, она иногда выходит на прогулку. Женщина в белом.

Я живу в Старом городе, на Комсомольской набережной. Мой балкон смотрит прямо на затон, на ту самую набережную, где летом гуляют мамы с колясками, а зимой ветер гуляет один. Я видел, как рос этот город. Я помню первые панельные дома, я помню, как здесь была лишь степь да песок. И я помню, когда она впервые появилась.

Это было давно, в туманный осенний вечер конца восьмидесятых. Ко мне тогда зашел сосед, шофер с автобазы, весь бледный, трясущимися руками чай требовал. Глаза выпученные, будто черта видел. «Мубарак-абый, – говорит, – я сейчас с моста ехал, с Элеваторного. Ночь, туман, света нет. Вдруг, перед самой фурой, на проезжей части, стоит фигура. В белом, будто свадебное платье, длинное такое. Я за руль вжался, думал, сейчас ударю! Но проехал насквозь, будто сквозь дымку или холодный туман. В зеркало гляжу – а она стоит, ко мне спиной, и медленно тает в этом мареве». Я его успокоил тогда, сказал, усталость, мол, галлюцинации. Но сам знал – нет. Это была она. Первая весточка.

С тех пор я стал собирать истории. Одну рассказывал милиционер, дежуривший ночью у проходной завода КПД. Видел, как по пустынной строительной площадке между корпусами движется белая фигура. Не идет, а именно движется, скользит, не касаясь земли. Пытался догнать – ничего. Рация зашумела, полная помех, а когда он обернулся, ее уже и след простыл. Другая история от молодого парня с «северного» рынка. Возвращался он с девушкой поздно, провожал ее. И на пустыре возле их дома увидели они женщину, стоящую под одиноким фонарем. Спиной. Длинные светлые волосы, белое-белое платье до пят. Девушка парня дернула: «Пошли быстрее, страшно!». А он, дурак, решил храбрецом быть. Крикнул: «Эй, девушка, все у вас нормально?». Фигура медленно-медленно стала поворачиваться. И парень сказал, что почувствовал животный, леденящий душу ужас. Ему показалось, что если она повернется полностью, случится что-то непоправимое. Он вцепился в руку подруги, и они пустились бежать без оглядки. Что было дальше – не знает.

Но все это, дитя мое, были чужие рассказы. А вот свою историю с ней, свою первую настоящую встречу, я никогда не забывал. Было это в девяносто третьем, тяжелая осень. Город был серый, голодный, злой. Я тогда на пенсию вышел, по ночам спать не мог, вот и ходил по пустынным улицам, думал свои стариковские думы. Шел я как-то по бульвару Энтузиастов. Где-то за полночь. Фонари кое-где мигали, света от них было мало. И вот, возле старого дуба, что возле самого начала, я увидел ее.

Она стояла ко мне спиной, смотря куда-то в сторону Нового города. Высокая, стройная, в этом самом белом платье, которое даже в темноте будто светилось своим собственным, холодным светом. Ветер шевелил полы ее платья и длинные пряди волос, но самого ветра я в тот миг не чувствовал. Воздух вокруг застыл, стал густым, как кисель. И наступила тишина. Мертвая, абсолютная тишина. Ни гула машин с проспекта, ни лая собак, ни скрипа веток – ничего. Будто нас двоих выдернули из реальности и поместили в некий пузырь.