Наследник тьмы

«У каждого своя клетка. Моя отделана бархатом и пахнет деньгами. Но решётка от этого не становится менее прочной».

– Из дневника К.В.

Академия «Лейквью» встречала новую учебную неделю с холодным, выверенным до миллиметра совершенством. Стриженые газоны искрились росой, гравий на дорожках хрустел с идеальной, почти съёмочной гулкостью, а фасад из старого красного кирпича в лучах осеннего солнца выглядел как иллюстрация из брошюры «Лучшие пансионы мира». Всё здесь было символом: от герба с совами и девизом на латыни над входом до выдержанных в едином стиле униформ студентов. Символом порядка, традиций и безупречности.

В этот утренний идиллический пейзаж, как окровавленный палец в стерильную перчатку, врезался огненно-красный спортивный McLaren 720S.

Он ворвался на центральную аллею с таким рёвом, что стая голубей с грохотом взметнулась с карниза библиотеки, а несколько старшекурсников, кутавшихся в пальто, инстинктивно шарахнулись в сторону. Машина, сверкая лаком и полированным карбоном, на секунду замерла у главного входа, выплюнув из распахнутой двери своего водителя, а затем с рычащим звуком гидравлики бесшумно припарковалась на месте, помеченном табличкой «Для визитёров директора».

Из McLaren вышел он. Кай Вандерфельд.

На нём была та же тёмно-серая униформа «Лейквью», что и на всех, но сидела она на нём так, будто её только что измяли и надели нарочно – с расстёгнутыми верхними пуговицами белой рубашки, галстуком, повязанным кое-как, и в тонком намёке на дорогой парфюм, в котором угадывались ноты кожи, дыма и чего-то дикого, неуловимого. Он закинул на плечо черный рюкзак из мягкой кожи, одним движением заправил чёрные непослушные волосы за ухо, и его глаза, цвета старого золота, лениво скользнули по фасаду, выхватывая детали с хищной, почти животной внимательностью.

– Вандерфельд! – раздался сдавленный, полный бессильной ярости голос. С крыльца, нарушая утренний ритуал, спускался сам директор Артур Хейл, его лицо было бледнее обычного. – Снова твой цирк! Машину с этого места! Немедленно! И я хочу видеть тебя в своём кабинете после первого занятия!

Кай медленно повернулся к нему, и на его губах сыграла едва заметная, вызывающая улыбка.

– Артур, – его голос был низким, немного хрипловатым, и он намеренно опустил обращение «мистер». – Не волнуйтесь так. Вы же знаете, у моего отца доля в правлении этого заведения. Он ценит… эффективность. А я всего лишь эффективно экономлю время.

– Твоё время не стоит попрания правил, которым следуют все! – прошипел Хейл, приближаясь. От него пахло кофе и дорогим лосьоном после бритья. Запах раздражал Кая, било в нос. – Однажды твои выходки перейдут все границы!

– Обещаю, вы будете первым, кто об этом узнает, – парировал Кай, его взгляд скользнул мимо директора, будто ища более интересную цель.

И он её нашёл.

Из-за угла административного корпуса появилась она. Девушка, которую он раньше не видел. В её руках была не сумка от Louis Vuitton, как у остальных, а потрёпанный рюкзак, а подмышкой она держала толстый фолиант в потёртом переплёте. Её каштановые волосы были собраны в небрежный пучок, из которого выбивались пряди. Она не смотрела по сторонам, не искала взглядами знакомых, её взгляд был устремлён куда-то вдаль, будто она решала в уме сложное уравнение. Она шла, погружённая в свои мысли, и её простая, лишённая всякого пафоса естественность на мгновение загипнотизировала Кая.