Вопросы этики

– Кем вы себя возомнили?!

Женщина набросилась на Киру Макарову бешеной кошкой.

– И вам доброе утро, простите, не знаю, как к вам обращаться, – ответила Кира.

– Ты еще и издеваешься?! – завопила незнакомка, – Кто ты такая, чтобы вмешиваться в естественный порядок вещей?!

– Я нейрохирург Маркова Кира Анваровна. А вы по какому вопросу?

Женщина опустила руки и отошла сторону.

– Да я тебя по этапу пущу, белого света не увидишь… – уже тише прохрипела женщина.

– Мне нужно идти к пациенту, – Кира попыталась отойти, но женщина схватила врача за рукав халата, – Послушайте, если вас интересует установка чипа, обратитесь в регистратуру, вас направят на первичную диагностику.

Женщина театрально посмотрела в потолок:

– Кто тебе дал право распоряжаться чужими жизнями? Я Лину вынашивала, рожала, растила. Да я в страшном сне не могла представить, что она станет… чипированной… Моя дочь умерла из-за тебя!

Хирург надеялась, что на крики кто-нибудь да придет. Летающие под потолком мини-дроны уже должны были распознать конфликт и прислать кого-то на помощь.

– Вы мать Николаевой Лины? Которая с мотоциклом? Как вас… – Кира подключилась к нейроинтерфейсу, который услужливо передал данные о пациентах и их родственниках прямо в мозг, – Наталья Евгеньевна, если не ошибаюсь? – получив все такой же разгневанный кивок, врач продолжила, – Изменения в личности пациента происходят не из-за имплантов и чипов, а из-за пережитой физической травмы.

– Я тебя по судам затаскаю! Как ты смела провести операцию без разрешения?!

Разгневанная мать переходила с «ты» на «вы» и обратно:

– Вашу дочь привезли с ушибом головного мозга в начальной стадии комы. Лина умирала.

– И что, вы не могли бы со мной связаться?! Я бы вам запретила!

–Запретила – оперировать и спасать собственного ребенка? – уточнила Кира.

– Ставить ей эту штуку в голову!

Наконец, у Киры сошелся пазл. Вот как. Все дело было в нейроинтерфейсе.

В ИИ, на который половина граждан страны молилась как на новое божество, а вторая половина готова была отречься от собственных братьев и сестер, если те скажут доброе слово в сторону нейросетей.

Вот такая поляризация общественного мнения. Ничего нового, но, когда касается медицины – пиши пропало.

– Послушайте, Наталья, – Кира призвала на помощь весь арсенал по переговорам, – Лину сбил грузовик. Ее шлем от удара раскололся. Голова всмятку. Буквально. Спинной мозг разорвало. Но Лина выживет. Будет ходить и разговаривать.

– Что, в нашей молодости на мотоциклах не бились?! И ничего, выживали, на ноги вставали, и никаких… чипов!

Кира села на белоснежный металлический стул в коридоре, приглашая Наталью присоединиться.

– В нашей с вами молодости, когда разбивались на мотоцикле, родители потом до пенсии заботились о детях-инвалидах, чей мозг в лучшем случае соответствовал пятилетнему ребенку. А разрыв спинного мозга означал паралич.

– И что, не было другого способа? Кроме как превратить моего ребенка в робота?!

Кира вздохнула.

– Во-первых, робот – это из фантастики. Во-вторых, ты не становишься роботом оттого, что у тебя голове имплант, – Кира сняла прозрачные защитные очки и нагнулась к Наталье, подсознательно готовясь отпрянуть, – Видите, у меня тоже стоит интерфейс.

Наталья поморщилась, будто увидела разлагающийся труп.