Хроники расколотого эфира. Книга вторая: Эхо Пустоты

Ветер над Сектором-7 изменился. Раньше, до Падения Цитадели, он всегда пах гарью, окисленным металлом и страхом – кислым, липким запахом, который въедался в одежду и не выветривался годами. Но теперь, спустя шесть месяцев после того дня, когда небо раскололось и зажило снова, ветер приносил иные ароматы. Он пах свежей сосновой стружкой, разогретым на солнце лаком, озоном грозовых фронтов и, самое главное, надеждой. Это был запах большого строительства.

Кай сидел на самой верхней балке стапелей Восточной Верфи, свесив ноги в бездну. Под ним, в полукилометре пустоты, плыли редкие, ленивые облака, сквозь которые просвечивала далекая, недосягаемая синева нижних слоев атмосферы. Но Кая высота не пугала. Он вообще мало чего боялся. Его страх исчез вместе с его памятью в тот день, когда он стал призмой для целого мира.

Он глубоко вздохнул, наполняя легкие холодным воздухом. – Ветер сегодня добрый, – сказал он вслух, обращаясь к пустоте. – Юго-западный. Теплый.

Для любого другого человека ветер был просто движением воздушных масс. Но для нового Кая мир выглядел иначе. Он видел потоки. Тонкие, едва заметные золотистые нити эфира, пронизывающие пространство. Они тянулись от солнца к земле, от островов к облакам, переплетались, танцевали. Ветер был не просто воздухом, он был дыханием планеты, и Кай, кажется, единственный понимал его язык.

Он перевел взгляд вниз, на Верфь. Там, внизу, кипела работа. Сотни людей, крошечных, как муравьи, ползали по гигантскому скелету. Это было чудовище и красавица одновременно. «Аврора».

Она была огромной. Варик не преувеличивал, когда говорил, что хочет построить флагман. Каркас дирижабля, собранный из облегченных сплавов, добытых в руинах Цитадели, и гибкого дерева с Лесных Островов, растянулся на триста метров. Это был не неуклюжий грузовоз и не хищный штурмовик вроде погибшей «Стрекозы». Это был небесный кит. Ковчег для тех, кто остался.

Звуки стройки долетали до Кая симфонией: ритмичный стук пневматических молотов, визг циркулярных пил, нарезающих обшивку, крики бригадиров и гудение подъемных кранов. Сектор-7 больше не выживал. Он строил.

– Эй, Садовник! – раздался голос снизу. Кай посмотрел на мостки ярусом ниже. Там стоял Грайс. Бывший кочегар, а теперь глава гильдии Сварщиков, выглядел внушительно. Его кожаный фартук был испещрен ожогами, на голове были сдвинутые защитные очки, а в руках он держал термос.

– Спускайся! – крикнул Грайс, махая рукой. – Перерыв! Лена сказала, если ты пропустишь обед, она открутит мне голову, а потом тебе!

Кай улыбнулся. Ему нравилось это имя – Садовник. Так его теперь звали в городе. Потому что там, где он проходил, эфир успокаивался, и даже на ржавых камнях начинал расти мох.

– Иду! – крикнул он в ответ.

Вместо того чтобы спускаться по лестнице, Кай просто шагнул с балки. Грайс внизу даже не вздрогнул – привык. Кай падал секунду, позволяя ветру трепать его волосы и свободную рубашку. А затем, за мгновение до того, как удариться о мостки, он *попросил*. Не приказал, как делали старые маги, сжигая память. Он просто мысленно попросил воздух стать плотнее.