Может быть, всё было не так

2014-й год с самого своего начала обещал быть интересным и увлекательным, но весной я ещё даже предположить не мог, где окажусь и что буду делать осенью.

Мне тогда было 22 года. Я уже успел бросить учёбу в институте, но пока не торопился обзаводиться личным доходом, жилплощадью и прочими атрибутами взрослого самостоятельного мужчины. Но и сказать, что я был бездельником, – тоже нельзя. Всё моё воспитание, если сжать его суть до одного предложения, проходило под лозунгом: «Слушайся Бабашку, делай, что тебе говорит Бабашка – и всё будет хорошо». И слушать, и делать приходилось достаточно много.

Моё семейство потихоньку слезало с «винной иглы» – двухтысячные закончились, а с ними ушла целая эпоха, когда можно было многое и решалось практически всё. Пропасть между государственными органами и публикой, которая хочет зарабатывать, не усложняя себе жизнь всякими бюрократическими процедурами и присущими им пошлинами, а просто стоять с кукурузой возле пляжа и угощать ею периодически приезжающий патруль – эта пропасть неумолимо росла.

Со временем требовалось всё больше соблюдать закон и выходить на более легальный уровень. И если с кукурузой это было вполне реально, то с изготовлением и продажей алкоголя… это уже было сродни полёту на Луну.

Но к тому времени мы уже построили дом и три номера для сдачи посуточно в сезон. Этот вид бизнеса приносил хороший доход, и мы практически не нуждались в продаже вина. У нас остались только оптовые заказчики – в основном кафе – и к прямой розничной продаже мы уже не имели отношения. А значит, и к связанным с этим сложностям – тоже.

После известных событий в Крыму того года вполне закономерно поменялось многое, в том числе и посещаемость полуострова туристами. И если владельцам сезонного бизнеса, который находился, образно говоря, «на первой линии», хоть и с трудом, но всё же удавалось удержаться на плаву, то тем, кто находился поодаль от центровых мест, приходилось туго.

Наши коттеджи находились, скажем так, не у самого берега. А если вспомнить, что из себя представляет Алупка в плане рельефа, то несложно понять: подъём с пляжа к нам домой – это для сильных телом и духом.

Но всё же находились желающие снимать жильё повыше – где не так жарко, не так шумно, и не слышно пьяных воплей и дискотек. А также нам на руку играло то, что к середине лета в центре города, и тем более возле моря, снять жильё было нереально.

А различных букинг-агентств и прочего тогда или не было, или существовало в зачаточном состоянии – и в провинции все работали по старинке, стоя с табличкой «ЖИЛЬЁ» у дороги.

Кто-то был доволен переменами, кто-то – нет. Но суть не в этом, а в том, что, в частности, для нас сезон не состоялся. А на обычную работу никто из нас не ходил – ни я, ни мама, ни бабушки, ни тем более убеждённый частный предприниматель Бабашка. И впереди была не такая сытная, как мы привыкли, зима. И что делать дальше – было особенно непонятно.

Но в разуме моего отца уже зарождался очередной бизнес-план. Его замысел хоть и был достаточно радикальным, но тем не менее вполне характерным для него. Возможно, это какие-то гены кочевников, которые присутствуют в татарской крови. Я думаю, что можно было в той ситуации найти и другое решение, но отец решил ехать в Минск.