Африканский рейс (моряцкая байка из лихих девяностых)

Автобусы и самолеты, пароходы и поезда. Сегодня нас видит Пермь, завтра – Алма-Ата.

К. Кинчев

Пятеро мужчин разного возраста сидели вдоль стенки на стульях в рядок. Единственное окно в кабинете было открыто. Несмотря на это, было очень душно – в Питере стояла июльская жара: проникающий в помещение через распахнутое окно воздух давил своей нагретой влагой.

Сидящий за столом кадровик рассматривал этих пятерых: всех их он видел в первый раз. Все они пришли устраиваться на работу “через кого-то”: “простых” на торговом флоте не было в принципе, все были в той или иной степени “блатные”, в крайнем случае “приблатненные”. Мужчины были разного возраста: от двадцати четырех до пятидесяти с лишним. Испарина на части лиц указывала на вчерашние обильные возлияния.

– Ну что ж, – сказал кадровик. – Судно будет ждать вас в румынском порту Констанца. Приходит туда через 3 дня. Вы отправляетесь на него поездом.

– Как поездом? Это же два дня езды! – возмутился один из мужчин. – Почему не самолётом?

– Отправка самолётом бюджетом не предусмотрена, – кадровик сурово посмотрел на прервавшего его, и без того короткую, речь. – Сейчас идёте в бухгалтерию. Там получаете аванс на покупку билетов и отправляетесь на канал Грибоедова в Центральные Железнодорожные Кассы. Поезд «Санкт-Петербург – София». Дальше – электричка до Констанцы.

– А билеты на румынскую электричку? – уже не так уверенно спросил все тот же несознательный.

– Сами разберетесь, не маленькие, – ответил кадровик, изображая непонимание того, что речь идет о деньгах на билеты. Он встал из-за стола, показывая, что разговор закончен.

– Ну, счастливого вам плавания!

– Спасибо! – дружно ответили все пятеро и один за другим вышли из кабинета.

Дело происходило в тысяча девятьсот девяноста пятом году – самой середине тех самых “лихих девяностых”. Крупнейшее в СССР Балтийское морское пароходство уже расползлось в частные руки. Теплоход, на который устроились работать мужчины, назывался “Профессор Ивановский” и считался учебно-производственным судном: формально он принадлежал Академии Морского Флота и должен был обеспечивать плавательной практикой будущий командный состав торгового флота. По факту, оператором судна были какие-то непонятные люди из Гамбурга, и занималось оно исключительно перевозкой коммерческих грузов. Практикантов на нём уже давно никто не видел. Но набором штатного экипажа занималась сама Академия, и разговор этот происходил в занимаемом ей здании на Васильевском острове, в кабинете начальника отдела кадров плавсостава.

Согласно полученным указаниям, мужчины спустились на этаж вниз и сунулись в дверь бухгалтерии.

– По одному! – строго сказала бухгалтер, разложив еле-прикрытый по жаре четвёртый размер по столу.

– Извините. – сказал старший по возрасту из мужчин и прикрыл за собой дверь, оставив остальных снаружи. По тому, как уверенно он держался, было понятно, что старший он не только по количеству прожитых лет, но и по своему служебному положению. Подписав кучу бумажек, он получил на руки деньги: ровно, копейка в копейку, ту сумму, сколько стоит билет. Процедура повторилась еще четыре раза с остальными. Наконец, все пятеро собрались в коридоре у дверей в бухгалтерию.

– Берем такси до касс на Грибоедова? – обратился ко всем старший.