«Ну что, Пафнутьев, затянулась наша передышка. Пора приниматься за дело. Входи в свой кабинет, усаживайся в жестковатое, но привычное кресло, бери телефонную трубку и вперед. Без страха и сомнений».
«Так вроде молчит телефон-то», – ответил Пафнутьев сам себе и недоуменно огляделся по сторонам.
«Не переживай, Паша. Твой номер уже набран».
Так оно и было. Стоило Пафнутьеву протянуть руку к телефону, как раздался резкий звонок. По каким-то совершенно непонятным и необъяснимым признакам он частенько знал, какой именно ему предстоит разговор.
К примеру, деловой, срочный, спешный, когда надо срывать куртку с вешалки, хватать кепку и, не надевая ее, мчаться во двор к машине. А может, Худолей будет опять долго, вязко и многозначительно напоминать о невыполненном обещании. Он, видите ли, все ждет, надеется и верит.
Пафнутьев начнет убеждать его в том, что такая вот вера не безнадежна. Кое-какие мечты в жизни иногда все-таки сбываются. Ожидания Худолея совсем даже не беспочвенны. Заветная поллитровка очень скоро окажется в его тощеватых ладошках.
«Скорей бы!» – Худолей обычно заканчивал такие разговоры тяжким стоном.
Но сейчас Пафнутьев сразу догадался, что звонил не Худолей. Это был Шаланда, начальник полиции.
– Паша, – просипел он, задыхаясь так, как будто взбегал по лестнице. – Я буду у твоих ворот через десять минут! Нет, через пять! Ты меня слышишь?! Я уже рядом!
– Жду с нетерпением, – ответил Пафнутьев и положил трубку, твердо зная, что своим немногословием обидит Шаланду.
Тому явно хотелось, чтобы Павел начал бы выспрашивать, что случилось, где, когда, с кем. Он отвечал бы запутанно и нескладно. Пафнутьев нервничал и переспрашивал бы.
Он надел легкую плащевую куртку, клетчатую кепку, бросил на себя косой взгляд в зеркало у шкафа и вышел из кабинета. У ворот Павел стоял ровно через десять минут.
Шаланда уже ждал его в своем «газике».
– Что-то ты не торопишься, – проворчал он.
– Без нас ничего не случится.
– Уже случилось.
– Неужто смертоубийство? – спросил Пафнутьев без особого интереса.
– Паша… – Шаланда помолчал, ворочая желваками. – Значит, так. Давай договоримся. Шуточки потом, ладно? Обнаружены скелеты.
– Человеческие?
– Кошачьи.
– Вот видишь, Шаланда, и ты на шуточки скатился. Много скелетов?
– Три.
– Давние?
– Нет. – Шаланда все еще хмурился. – Лет десять.
– Значит, придется работать, – пробормотал Пафнутьев. – Далеко?
– Почти приехали.
– Ого! В черте города?
– Да, Паша, именно так. – Шаланда обернулся и в упор посмотрел на Пафнутьева с переднего сиденья. – Мои ребята навскидку прикинули – вроде женские. Если не девичьи.
– Крутовато, – заявил Пафнутьев, выходя из остановившегося «газика».
Шаланда присел рядом с ним на край обрыва и проговорил:
– Там, понимаешь, волосы длинные, бусы, правда, совсем дешевенькие, стекляшки. Ну и все остальное, что бывает в таких случаях.
– А что бывает в таких случаях? – спросил Пафнутьев.
– Сам не знаешь? Одежка, обувка. Босоножки…
– Значит, летом их порешили.
– С чего ты взял? – удивился Шаланда.
– Босоножки, сам же говоришь. Колготки должны сохраниться, трусики.
Пафнутьев и Шаланда сидели на самом краю обрыва. За их спиной шла трасса. Машины неслись по ней сплошным потоком. Крутой обрыв, заросший кустарником, заканчивался метрах в двадцати внизу. Дальше росли деревья покрупнее. Там располагался небольшой парк, а за ним – речка.
