КотоФей и Закройщица Судеб

Лера громко хлопнула дверью, так, что весь дом содрогнулся, и помчалась вниз по лестнице, как ошпаренная. Вслед ей острым камнем полетел громкий истерический женский окрик:
– Валерия, вернись немедленно!
В ответ послышался смелый кошачий мяв. Это тусовавшийся уже неделю около её квартиры чёрный дворовый кот, которого Лера тайком подкармливала колбасой, кажется, решил за заступиться за свою мятежную благодетельницу.
– А тебя, шалопая хвостатого, не спрашивают! – прозвучал тот же истерический голос. – Валерия, вернись, говорю! Вернись, поганка малолетняя!
Последняя фраза была произнесена уже более мягко, без гнева, скорее с грустью. Но Лера и не думала выполнять это требование!
– Поганка?! – ворчала она, в отместку припоминая наиболее заковыристые названия грибов. – А ты тогда... ты тогда волнушка-говорушка, или эта, как её... дрожалка уховидная! Вот! И вообще, мне завтра стукнет восемнадцать, и тогда я буду сама себе хозяйка, никакой опекун мне не указ!
Твердя всё это, она, как на крыльях, мчалась вниз, чудом избежав падения и травм, и позволила себе остановиться, только когда пулей выскочила в синюю прохладу летнего вечера, нежно обнимавшего город. Кот, видимо, бежавший следом, решил сократить путь и через окно пробрался на козырёк над входом в подъезд, а после сиганул прямо девушке на плечи, заставив её взвизгнуть от неожиданности.
– Лера, ты чего?! – воскликнула соседская девочка-подросток, ставшая невольной свидетельницей этого эпического выхода.
– Я... Да так... – Лера вымученно улыбнулась, – Кота вот выгуливаю.
– На шее? – удивлённо спросила девочка.
– Да, это новый способ выгула такой ветеринары рекомендуют: я его гуляю, а он мне шейный остеохондроз лечит. И вообще, лучше посадить на шею кота, чем какого-нибудь бездельника-мужа, – пошутила Лера, а потом добавила: – Как, кстати, платье для твоей сестрёнки, подошло?
– Подошло! Как влитое село! Ты такая талантливая, Лер, как Кристиан Диор, только наша! – радостно затараторила девочка. – И знаешь, сестра вдруг пошла на поправку! А говорили, что она безнадёжна, в общем, у нас теперь всё хорошо!
Лера кивнула и, пожелав добрых снов соседке, отправилась куда глаза глядят. У неё всё складывалось совсем не так радужно. После смерти матери, воспитанием Леры занялась попечительница – ранее неизвестная, приехавшая из другого города тётушка, сводная сестра её матери по отцу, оказавшаяся ненамного старше самой Леры. Дама она была не злобная, но очень вспыльчивая, властная и страшная грубиянка, за что Лера тут же окрестила её «Разбойницей». Вскоре у тётки обнаружился и ещё один изъян, она рьяно заботилась о будущем племянницы и настояла на том, чтобы та поступила в университет на экономический факультет, игнорируя Лерино увлечение кройкой и шитьём. К мечтам племянницы о работе модельером тётка относилась скептически.
– Что это за работа такая несерьёзная (дальше следовала порция крепких выражений, которые совсем не способствовали воспитательным целям)?! Смешно даже! Ни денег, ни положения в обществе! Тьфу! – говорила она.
В результате Лера поступила в выбранный тётушкой вуз, но учиться там не смогла: душа не лежала. Все тетради вместо записей по теме лекций были изрисованы ультраоригинальными моделями платьев и жакетов, среди которых однажды появились эскизы не только женской, но и мужской линии одежды. У этих эскизов Лера, следуя зову души, тщательно прорисовывала не только фасон наряда, но и внешний облик модели, причём моделью служил всегда один и тот же типаж: высокий стройный парень с элегантными чёрными усиками и синими сверкающими глазами.