Белые маки. Легенда о труверах

ПРОЛОГ

УВЕРТЮРА.  Делириум

misterioso

Казалось, это было страшно давно, в какой-то другой жизни и в другом мире, который называется «Детство». В то время моя семья переехала в городок с невнятным названием и обшарпанными пятиэтажками, в одной из которых нам предстояло жить.

Общество шестилетних детей-аборигенов в первый же день восприняло меня негативно и настороженно, поэтому большую часть времени я слонялась по дворам в полном одиночестве, изучая местные «достопримечательности».  Поначалу такое положение дел несколько удручало меня, пока я не встретила новую подружку.  На заросшем бурьяном пустыре между дальними домами странным образом располагалась могильная плита, видимо, случайно оставленная нерадивыми работниками вне кладбища.

Она представляла собой чёрный матовый монолит с затейливой золотой надписью «Со святыми упокой…», но имя того, кого просили упокоить, не значилось. Местные дети почему-то обходили плиту стороной, словно на ней лежало мрачное табу, а я назло им сделала её своей резиденцией, подолгу сидя на застывшей тьме холодного камня и читая разные книжки. Однажды я обнаружила, что моё место занято. Я пригнулась, с интересом рассматривая странную девочку с очень белой кожей и волосами цвета серебристого снега, сидевшую на плите, а потом вышла из своего укрытия и сурово  сказала ей:

– Привет! Ты разве не знаешь, что это страшное проклятое место, в которое нельзя приходить детям?!

В ответ девочка поднялась и с загадочной улыбкой протянула мне белый мак, так и не подняв на меня глаз, скрытых длинной белой чёлкой. Мак был восхитительно красив, даже казался нереальным среди простоты и убогости окружавшего нас бурьяна, словно цветок иного мира. Тем временем моя  новая знакомая неожиданно быстро скрылась в зарослях репейника, так что я не успела её догнать. Дома я поставила мак в вазу на столе и стала ждать следующего  дня, в котором могла произойти новая встреча. Так и случилось. Девочка снова сидела на плите, словно ждала меня, и я даже обрадовалась, что она не восприняла всерьёз  то, что я сказала ей вчера.

– Привет! – Я присела рядом, – Ты, наверное,  тоже  нездешняя?

Девочка кивнула, отчего её волосы вспыхнули белым огнём на солнце.

– А почему не говоришь ничего? Не можешь?

Она снова кивнула.

– Понятно, – сочувственно произнесла я, решив, что она немая.– Меня зовут Ира Таль, а тебя?

– А! Ты же не можешь говорить! А давай я буду звать тебя…– Я задумалась, подыскивая ей имя, такое же красивое и непонятное, как и его носительница.

– Делириум! Вот! – выпалила я, вспомнив слово из книги моего папы. – Тебе нравится?

Девочка кивнула и улыбнулась.

– Ну, вот и познакомились.  Пойдём, я покажу тебе парк.

Я взяла её холодную руку в свою  и повела за собой. Мы весь день бегали в парке, и я рассказала своей новой подруге тайну о том, как управляю погодой с помощью старой ветлы, выступающей, как антенна связи с миром дождей. Вечером, вернувшись домой, я заметила, что мак в вазе распустился и, казалось, стал ещё красивее и больше. Мама даже удивилась, где я могла найти такое чудо. Так прошла неделя счастливой дружбы, в которой меня совсем не тяготило то, что  девочка ни разу не  подняла на меня глаз и не произнесла ни слова. У нас будто было какое-то духовное родство, удивительное понимание и ощущение друг друга.  Но однажды я нашла Делириум особенно печальной.