Падение дома Ашеров

Жанр: Ужасы / Мистика / Классические детективы

Автор

Страниц

145

Год

2024

Эдгар Аллан По (1809–1849) – выдающийся американский писатель и поэт, чье влияние на мировую литературу было колоссальным. Зачастую называемый родоначальником классического детектива, научной фантастики и психологических рассказов, По сумел сформировать собственные уникальные жанры, предвосхитив время, в котором жил. Его произведения наполнены мистической атмосферой, где трагические события и катастрофы заставляют героев потерять контроль над собой, окутанных ужасом и безысходностью. Читатель погружается в мир, где вершины радости соседствуют с печалью и тревогой, вызывая ажиотаж и страх.

В сборник включены самые известные произведения Э.А. По, такие как «Падение дома Ашеров», «Береника», «Убийство Мари Роже» и другие, где автор исследует темные уголки человеческой психики, открывая тайны и патологии, скрытые в аномальных условиях. Книгу эффектно дополняют иллюстрации Гарри Кларка, добавляющие новые измерения к ужасающим мирам, созданным Эдгаром Алланом По.

Читать бесплатно онлайн Падение дома Ашеров - Эдгар Аллан По

Береника

Dicebant mihi sociales, si sepulchrum amicae visitaiem curas mea aliquantulum fore levatas.
Ebn Zaiat[1]

Печаль многосложна. И многострадальность человеческая необъятна. Она обходит землю, склоняясь, подобно радуге, за ширь горизонта, и обличья ее так же изменчивы, как переливы радуги; столь же непреложен каждый из ее тонов в отдельности, но смежные, сливаясь, как в радуге, становятся неразличимыми, переходят друг в друга. Склоняясь за ширь горизонта, как радуга! Как же так вышло, что красота привела меня к преступлению? Почему мое стремление к мирной жизни накликало беду? Но если в этике говорится, что добро приводит и ко злу, то так же точно в жизни и печаль родится из радости. И то память о былом блаженстве становится сегодня истязательницей, то оказывается, что причина – счастье, которое могло бы сбыться когда-то.

При крещении меня нарекли Эгеем, а фамилию я называть не стану. Но нет в нашем краю дворцов и покоев, более освященных веками, чем сумрачные и угрюмые чертоги, перешедшие ко мне от отцов и дедов. Молва приписывала нам, что в роду у нас все не от мира сего; это поверье не лишено оснований, чему свидетельством многие причуды в устройстве нашего родового гнезда – в росписи стен парадного зала и гобеленах в спальных покоях, в повторении апокрифических изображений каких-то твердынь в нашем гербовнике; а еще больше – в галерее старинной живописи, в обстановке библиотеки и, наконец – в необычайно странном подборе книг в ней.

С этой комнатой и с ее книгами у меня связано все с тех пор, как я помню себя; с книгами, о которых, однако, я не стану говорить. Здесь умерла моя мать. Здесь появился на свет я. Но ведь так только говорится – словно раньше меня не было совсем, словно душа моя уже не жила какой-то предыдущей жизнью. Вы не согласны? Не будем спорить. Сам я в этом убежден, а убеждать других – не охотник. Живет же в нас, однако, память о воздушных образах, о взорах, исполненных глубокого духовного смысла, о звуках – мелодичных, но печальных; и от нее не отделаешься, от этой памяти – подобной тени чего-то – неясной, изменчивой, ускользающей, робкой; и, как и без тени, я не мыслю без нее своего существования, пока солнце моего разума светит.

В этой вот комнате я и родился. И поскольку, едва опомнившись после долгой ночи кажущегося – но только кажущегося – небытия, я очнулся в сказочных пределах, во дворце воображения, сразу же одиноким схимником мысли и книгочеем, то ничего нет удивительного, что на окружающую жизнь я смотрел пристально-неподвижным взглядом, что отрочество свое я провел за книгами, что, забывшись в грезах, не заметил, как прошла юность; но когда, с годами, подступившая зрелость застала меня все там же, в отчем доме, то поистине странно было, как тогда вся жизнь моя замерла, и удивительно, как все установившиеся было представления поменялись в моем уме местами. Реальная жизнь, как она есть, стала казаться мне видением, и не более как видением, зато безумнейшие фантазии теперь не только составляли смысл каждодневного моего бытия, а стали для меня поистине самим бытием – единственным и непреложным.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: