Последний протокол

Повесть «Последний протокол»

15 февраля 2045 года, 14:18, Новосибирск, комплекс «Биосфера-1».

Холодный ветер бился в стёкла старенького Volvo XC90, словно живое существо, пытающееся прорваться внутрь. Елена Волкова сжала руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. За окном плыл серый, как пепел, туман, сквозь который проступали силуэты голых деревьев.

«+5°C в феврале…» – мысль ожгла, как холодная игла под кожей. Перед глазами всплыло детство: сугробы по пояс, скрип снега под валенками, мороз, рисующий узоры на стёклах. Теперь же – лишь грязная каша под колёсами и воздух, пропитанный кисловатым запахом гниющей листвы. «Как будто природа забыла, что такое зима».

Volvo с рёвом вырулил на парковку, колёса месили жижу, разбрызгивая грязь. Внезапно перед капотом вметнулась чёрная, блестящая, неестественно крупная ворона . Елена резко затормозила, и птица, словно издеваясь, медленно взмахивая крыльями, поднялась в туманное небо. «Раньше они зимой не появлялись», – мелькнуло в голове.

Вестибюль встретил её гудящим хаосом. Десятки людей в белых халатах сновали между терминалами, голоса сливались в тревожный гул. Воздух вибрировал от напряжения предстоящего сегодня теста «Геи», который обсуждали месяцами. Последняя надежда.

На гигантских экранах над ресепшен ползли сводки, каждая страшнее предыдущей:

«Якутия: +18°C, таяние вечной мерзлоты ускорилось на 20%»

«Канада: лесные пожары пересекли полярный круг»

«Средиземноморье: засуха, урожай зерновых ниже критического уровня»

Елена проскользнула через турникет. В углу кучка стажёров столпилась вокруг телефона. На экране бурлил чёрный океан у мурманских берегов.

– Вода… она тёплая, – шёпотом произнёс один из них, в его глазах читался животный ужас.

Лифт ждал её, двери приоткрылись с тихим шипением. Внутри пахло озоном и холодным металлом.

– Уровень B7, – скомандовала Елена.

Кабина рванула вниз. Давление сдавило уши. Где-то в шахте стонали насосы, откачивающие подземные воды. Ещё год назад они не доходили до этого уровня. Свет моргнул, и на мгновение, в отражении темного стекла кабины, Елена увидела свое измождённое лицо с густыми тенями под глазами.

Двери разъехались и в неё ударила волна звуков. Крики, стук клавиатур, гул вентиляции. Лаборатория напоминала разгневанный улей, в котором десятки людей метались между серверами, их лица в голубом свете мониторов казались неживыми.

Первым ее заметил Антон Зайцев.

– Лена! – Он схватил её за руку, ткнув в лицо планшетом. Ледяной холод его пальцев чувствовался даже сквозь ткань лабораторного халата. – Спутниковые данные… Смотри.

Экран светился тревожными графиками. Атмосферные, климатические показатели зашкаливали. Информационные сводки пугали: «Океаны теплеют в 3 раза быстрее прогнозов». «Гольфстрим – критическая дестабилизация».

– Это ещё не всё, – Антон переключил карту. Арктика пылала кроваво-красным. – Вчера на Шпицбергене +21°C. Лёд не просто тает… он течет рекой…

Елену прошиб холодный пот. Она вспомнила, как десять лет назад впервые вошла в эту лабораторию, полная надежд. Теперь оставалась только «Гея».

– Всем внимание! – Голос Макарцева перекрыл гул. – Начинаем подготовку к запуску «Геи-1» в закрытый сетевой контур. Готовность – тридцать секунд.

Лаборатория взорвалась движением. Техники засуетились у терминалов, пальцы летали по клавиатурам. Где-то зашипели охлаждающие магистрали, подавая жидкий азот к серверам. Над головой замигали жёлтые аварийные лампы – тревожные, предупреждающие.