Избранница мятежного генерала

Она бежала изо всех сил. Петляла по узким улочкам ночного города, пряталась в подворотнях, выбирала места, куда любой другой человек в здравом уме не зайдёт даже при дневном свете. Дыхание с надсадным хрипом вырывалось из лёгких, превращаясь в клубы пара на морозе. Тяжёлая накидка, подбитая густым мехом, стесняла движения, но бросить её было равносильно смерти.

Смерти, которой она так отчаянно пыталась избежать.

– Хватит! Оставьте меня в покое! – девушка молила своих преследователей дрожащим от ужаса голосом. – Я вам ничего не сделала!

Ответом ей был издевательский хохот. Тяжёлый стук массивных кожаных сапог то приближался, то отдалялся, давая беглянке призрачную надежду уйти от погони и спрятаться в безопасном месте.

Впереди показались городские ворота, рядом с которыми толпилась стража: настало время ночной пересменки. Ровно в полночь на пост заступал новый отряд, который следил за порядком у ворот, не позволяя простым горожанам выйти и войти в Кэррей.

Таков был приказ нового короля. Лишь избранным разрешалось пересекать городскую черту с полуночи и до рассвета.

“Они точно меня не пропустят. Поймают и отдадут им на растерзание.”

Но кому “им”? На этот вопрос она сама не знала ответа. Её гнал вперёд первобытный инстинкт самосохранения.

Резкий поворот – и беглянка пролезла через дыру в заборе, забравшись в чей-то сад, покрытый нетронутым слоем кристально-белого снега. Прислонившись спиной к деревянным доскам, она слышала гулкие шаги своих преследователей.

– Сбежала тварь! – прорычал один из преследователей неподалёку от сада, в котором несчастная нашла укрытие . – Обыщите всё вокруг, ройте землю, разберите этот город по камню, но не дайте ей уйти! Император скормит наши тела своим псам, если мы упустим эту мерзавку!

– Командир, её шаги обрываются…

Дальше оставаться на месте было опасно. Девушка, сдерживая судорожные всхлипы, побежала в сторону пристройки, стоявшей в отдалении от хозяйственной части. Ноги, обутые в лёгкие сандалии, проваливались в снегу по щиколотку, но она не чувствовала холода в борьбе за выживание.

Распахнув дверь в пристройку, она увидела лошадь в стойле. Судя по беглому осмотру, животное было больным: покрасневшие глаза, спутанная грива, висевшая колтунами, тяжёлое, неровное дыхание. При виде незваной гостьи кобыла заволновалось и тревожно заржала, попятившись к дальней перегородке.

– Прости, дорогая, но у меня нет другого выбора, – она взяла холодную, твёрдую, как камень, морковку из стоявшего у входа ведра и осторожно протянула её животному.

Пока лошадь с хрустом жевала угощение, девушка распахнула настежь входную дверь, открыла стойло. Проигнорировав седло с упряжью, она встала на скамейку и ловким движением оседлала кобылу. Пальцы цепко ухватились за гриву, а ноги сжали бока: лошадь захрипела, но подчинилась, неуверенно шагая в сторону входной двери.

Преследователи на повышенных тонах грубо спорили с испуганными владельцами дома. Разговор длился недолго: раздался глухой стук, и женский отчаянный крик прорезал ночную мглу.

– Найти и взять живой!

– Оставьте меня в покое, – еле слышно простонала девушка, красными от мороза пальцами хватаясь за колтуны в гриве животного. – Я же не сделала ничего плохого. Я даже не знаю кто вы!