Голоса подо льдом

Марк заглушил двигатель и вышел из машины, хлопнув дверью. Тишина обрушилась на него, словно тяжелый занавес, заглушив даже шорох шин по снегу. Дорога перед ним вела к деревне – нескольким покосившимся домам, едва различимым в утреннем тумане. За ними чернел лес, а ближе к хижине раскинулось озеро, покрытое льдом, гладким и неподвижным, как стекло. Он приехал сюда, чтобы забыть о прошлом, но что-то в этом месте заставило его насторожиться.

Дверь хижины скрипнула, когда Марк толкнул ее плечом. Внутри было холодно, пахло сыростью и старым деревом. Дед умер давно, и с тех пор здесь никто не жил – пыль покрывала стол, а в углах висела паутина. Марк бросил сумку на пол и огляделся: камин с остатками дров, пара стульев, шкаф с треснувшей дверцей. Он решил заняться огнем позже, а пока прошел к окну, чтобы оценить, что ждет его снаружи.

Озеро лежало прямо за стеклом, его ледяная поверхность отражала серое небо. Марк попытался вспомнить, бывал ли он здесь раньше, но память молчала. Дед редко говорил об этом месте, и всегда с какой-то скрытой тревогой. Может, дело в пустоте, что царила вокруг, или в этом странном чувстве, будто кто-то наблюдает.

Он отвернулся от окна и начал разбирать сумку, но остановился. Тихий звук – похожий на шепот – донесся снаружи. Марк вернулся к стеклу, вглядываясь в лед. Ничего, кроме снежинок, что гнал ветер. Он покачал головой, решив, что это усталость играет с ним шутки после долгой дороги. Но шепот повторился – низкий, тягучий, словно кто-то звал его из глубины озера.

Марк отшатнулся от окна, чувствуя, как холод стекла отдается в пальцах. Шепот затих так же внезапно, как появился, оставив за собой лишь гул в ушах. Он потер виски, пытаясь убедить себя, что это всего лишь ветер или скрип старого дома. Но что-то внутри подсказывало: это не так просто. Он бросил взгляд на озеро еще раз – лед лежал неподвижно, как мертвое стекло, и в его глубине не было ничего, кроме тьмы.

Чтобы отвлечься, Марк решил заняться делом. Он подошел к камину, сложил дрова из корзины и поджег их спичкой из сумки. Огонь затрещал, медленно разгораясь, и комната наполнилась слабым теплом. Марк сел на стул, вытянув ноги к камину, и достал из кармана телефон. Сигнала не было – неудивительно для такой глуши. Он бросил телефон на стол и начал осматривать хижину внимательнее.

На шкафу в углу лежала стопка старых газет, пожелтевших от времени. Рядом стояла жестяная коробка, покрытая ржавчиной. Марк протянул руку и взял ее – крышка поддалась с легким скрипом. Внутри оказался дневник: потрепанная тетрадь с кожаной обложкой, перевязанная выцветшей лентой. Он развязал узел и открыл первую страницу. Почерк был мелкий, но четкий, с наклоном вправо – явно дедовский. Вверху стояла дата: «15 февраля 1978».

«Сегодня снова слышал их, – гласила первая запись. – Голоса подо льдом. Сначала думал, что это рыбаки или ветер, но они зовут меня. Называют по имени. Не могу спать».

«Они не уходят. Каждый вечер, как только солнце садится, я слышу их. Это не просто шум – они шепчут слова, которых я не понимаю. Вчера пошел к озеру, чтобы проверить. Лед был чистый, но под ним что-то двигалось. Или мне показалось?»Марк нахмурился. Он перелистнул страницу, и следующая запись оказалась еще тревожнее: