Падшая в академии. Крылья для беглянки

В храме царила тишина, лишь слышалось тихое жужжание парящих под потолком магических светильников. Я медленно преодолела главный вход, скользнула к каменной колонне и замерла, приглядываясь к алтарю в дальней части прямоугольного зала. В большой чаше, выполненной из белоснежной породы, серебрился свет. Живой и искристый, он будто приглашал коснуться его, впустить в душу, принять…

– Что за… – мотнув головой, чтобы привести мысли в порядок, я прикрыла рот рукой.

Нельзя ругаться в храме. Да и проникать в него среди ночи тоже не стоило бы. Но днём в него не попасть: чужаков не пускают. Зато на ночь его не закрывают, никто из фениксов не покусится на святыню, даже те, кто поклоняется не Свету, а Тьме. И никто из гостей страны не рискнёт зайти сюда в желании поживиться. Фениксы воинственная раса и принципиальная в отношении своих традиций. Но у меня особенный случай, потому я здесь.

Было тихо, служители храма давно спали в своих комнатах, потому я двинулась дальше. Меня окружала мерцающая красноватым светом сфера безмолвия, глуша звуки моего перемещения, но сердце всё равно билось неровно. Но вот дорожка между рядами деревянных скамеек была преодолена. Я достигла алтаря. И тут внезапно для себя оробела. Даже не сразу решилась вытянуть из сумки урну. Руки подрагивали. Появился страх. Всё же святыня… Но я чувствовала, что поступаю правильно, потому сделала последний шаг к алтарю.

«Обещай вернуть меня Свету», – вспомнились слова мамы, и на глаза навернулись горькие слёзы.

Столько лет прошло. Когда давала маме обещание, особо не верила, что смогу посетить страну фениксов. Казалось, границы между странами всегда будут закрыты. Но вот я здесь, стою перед алтарём Света с урной в руках. Мама наконец сможет воссоединиться с материей, что когда-то дала ей благословение.

Крышка с глухим скрежетом открылась. Я поставила урну возле чаши и отступила. Сначала ничего не происходило, снова накатил страх. Я сама не заметила, как начала мысленно умолять Свет откликнуться. И вдруг маленькие серебристые частицы скользнули в ёмкость с прахом мамы. Словно рой миниатюрных светлячков, они заметались, всё с большим интересом изучая подношение. И вскоре из урны поднялось облако праха. Серость сменялась белоснежным светом. Я наблюдала невероятную трансформацию. Свет принимал тело мамы, обращая его собой. И вот вскоре передо мной сияло облачко, постепенно опускаясь в алтарь. По моим щекам бежали слёзы. Сердце болезненно сжималось. Я тосковала по маме, но и радовалась тому, что исполнила её последнюю волю.

– Вот ты и обрела покой, – улыбнулась сквозь слёзы.

Обратившийся Светом прах опал в чашу. После яркости трансформации стало непривычно темно. Мне стоило уйти, я даже было развернулась спиной к алтарю, когда вдруг от чаши вновь полился свет. Начало происходить нечто невероятное. Снова поднялись светлячки и… потянулись ко мне.

– Что… нет… – пролепетала я, попятившись назад.

Вот только Свет был неумолим в своём желании коснуться меня. Буквально секунда – и меня окружило мерцающее облако. Сияющие частички облепили кожу, волосы и одежду.

– Нет… Нет! Нельзя! – я попыталась смахнуть их с себя, избавиться, но ничего не выходило.

Ещё через мгновение сияние пропало, но не потому, что частички вернулись на алтарь, они впитались в моё тело! Меня благословил Свет! Без жреца, без молитв, без моего согласия, просто взял и выбрал меня! Вот же негодник! А мне теперь как с этим жить?