Проснись…

– Где Алиса? – раздался слабый голос, заглушаемый шумами больничной палаты. Артур, попытался привстать на локте, но сморщившись от боли, упал на больничную кровать.

– Что? – Встрепенулся Алекс, сбрасывая с себя полудрему и книгу с колен. Семь недель он провел в палате рядом с другом, почти не отходя от него, семь долгих и мучительных недель, надеялся, на то, что Артур придет в себя, а когда тот, и правда, пришел в себя, сразу и не понял, что произошло.

Постоял пару мгновений, смотря на друга дикими глазами, задохнулся от осознания, бросился к двери.

– Эй, есть тут кто? Пациент очнулся, срочно нужен врач в палату! Кто-нибудь, ау! – И не успел Алекс подойти к Артуру, чтобы обнять, в палату забежала целая толпа в белых халатах, о чем-то перекрикиваясь, вытеснили в коридор, захлопнули дверь прямо перед носом, оставив одного в пустом, тихом коридоре.

Алекс прислонился лбом к двери и стал слушать, пытаясь унять дрожь в руках и коленях.

– Измерьте ему давление, сатурацию. Артур, вы помните, что-нибудь? Как попали сюда? Имена ваших родных? – Молчание.

Алекс стоит, почти не дыша, не двигаясь, словно сросся с дверью, стал ее частью.

Его лучший друг, которому пророчили смерть, который, и был, трупом для окружающих, для всех кроме Алекса, только что пришел в себя, вышел из комы, победил смерть.

Лучшие врачи мира пожимали плечами и признавались, что ничем не смогут помочь. Еще неделей ранее, они же, предлагали отключить Артура от аппарата жизнеобеспечения, аргументируя это тем, что поддерживать эту иллюзию жизни бессмысленно. «Он умер в тот день, когда в него стреляли, поймите это, наконец, вы просто откладываете неизбежное».

Алекс отстаивал право друга на жизнь, как мог: платил в три раза больше обычной цены за нахождение в больнице и подключенный аппарат, сам жил в палате, что бы, не дай бог, ничего не упустить и не позволить принять ни малейшее решение, касающееся Артура в его, Алекса отсутствие. И вот, Артур, все же, выиграл этот бой со смертью!

За дверью упало что-то железное, возвращая парня в реальность. Он, наконец, отошел от двери и на ватных ногах зашагал к подоконнику, нервы ослабили мышцы, и, кажется, кружилась голова, очень захотелось присесть.

Суматоха в палате продолжалась около получаса, Алекс это время, сидел, нервно болтая ногой и кусая губы, с замиранием сердца ловя каждый звук, доносившийся из-за закрытой двери палаты. Очень хотелось курить.

Когда, наконец, дверь открылась, парень спрыгнул с подоконника и подбежал к врачу, который остановился у двери палаты, ожидая Алекса, остальные быстро исчезли за поворотом коридора.

Доктор устало, но добро, словно дед мороз, улыбнулся и похлопал Алекса по плечу.

– Мы справились,– немного помолчал, – вы справились, Алекс. Это полностью ваша заслуга. Если бы не ваша вера, если бы вы не отстаивали его… – Он не договорил, вздохнул, и еще раз хлопнул парня по плечу, – вы очень хороший друг. Отдохните немного, все самое страшное позади. Поезжайте домой, отоспитесь, нормально примите ванну и поешьте не в спешке. Артура пока лучше не беспокоить, мы поставили успокаивающее, он проспит до завтрашнего утра.

Алекс машинально посмотрел на часы – красивые, кварцевые, черные. Он давно потерял счет дням и путался во временах суток. Если светло – значит день, темно – ночь – это все, что нужно знать. Стрелки показали двенадцать дня.