Точки притяжения

Кира была единственным ребёнком в семье. В её семье было три человека – она, мать и отец. За свои детство и юность Кира выработала градации «единственности», сравнивая своё положение с семьями других детей: при отсутствии братьев и сестёр рассматривались кузены или подходящие по возрасту дяди или тёти (встречалось и такое), или, наоборот, племянники; иногда в счёт шли лучшие друзья, которые выросли по соседству. Ещё в раннем детстве Кира осознала, что какие бы шкалы она не изобретала, её баллы всегда были самими низкими; или высокими – в зависимости от того, какой конец шкалы олицетворял абсолютное одиночество. Её отец тоже был единственным ребёнком своих родителей, поэтому ни о каких кузенах с его стороны не могло быть и речи; его мать и отец умерли достаточно рано, поэтому бабушкой и дедушкой он тоже не мог её обеспечить. У её матери была сестра, но та была бездетной, а их родители – её единственные бабушка и дедушка – жили в небольшом посёлке в двух часах езды от их городка. Лучших друзей, выросших по соседству, у неё тоже не было. Часто, подводя итог своим несладким рассуждениям, она вздыхала из-за отсутствия в своей жизни каких-либо домашних животных: её мать страдала аллергиями на шерсть, а отец – раздражительностью по отношению ко всем существам, которые не понимали с первого раза приказания убираться с глаз.

Её родители, вступив в брак, приобрели небольшой одноэтажный дом, который хоть и обеспечил им физическую тесноту существования, был недостаточным для достижения духовной близости: мать и отец быстро поняли, что их привязанность выветрилась сквозняками совместного жилища. Отец был одним из тех никогда не улыбающихся мужчин, которых было вероятнее застать за каким-либо экстремальным занятием, чем выражающим кому-либо свои чувства – даже в ссорах с женой он придерживался сдержанной злости и попыток рационального объяснения своей неудовлетворённости (обычно они сводились к бытовым мелочам) – поэтому ни на какие тёплые отношения с ним Кира не могла надеяться. Мать тоже была склонна сдерживать свои чувства, и с годами её лицо приобрело неизменный оттенок усталости, а её манера держаться – лёгкую сгорбленность. Но, в отличие от мужа, который, как в какой-то момент печально осознала Кира, надеялся, вступая в брак, обзавестись сыном, она всё же показывала дочери свою любовь, и эти проявления, как и её тётя – эмоциональная и полная сочувствия женщина, без поддержки которой её мать вряд ли продержалась бы так долго – были единственными отдушинами в жизни Киры, без которых её лёгкий и восторженный характер с годами непременно бы зачерствел.

Кира никак не могла постичь, каким образом её родители смогли прожить вместе девятнадцать лет, даже если уделяла этим размышлениям отдельное время. В эти же девятнадцать лет она начала задумываться о том, почему сама ни разу не вступала в отношения, и, каждый раз решая, что ей просто не попадалось удачного случая, продолжала жить в пассивном ожидании и надежде на обстоятельства. Кира спокойно относилась к своей внешности, не считая её ни уродливой, ни прекрасной; своё лицо она определяла, как приемлемое, а фигуру – как подтянутую; её рост превышал средний, но и в этом она видела много плюсов. Её лучшая подруга, с которой она сошлась в средних классах школы, была, наоборот, постоянно недовольна своим видом. Киру это немало удивляло: лицо подруги было милым и почти детским, и сама она была приятно маленькой и тонкой. Её подруга обожала видеоигры, и Кире казалось, что стоило ей стать чуть увереннее и начать посещать те геймерские сходки, про которые она много говорила, но на которых почти ни разу не была, то она сразу бы привлекла к себе взгляды участников противоположного пола, которых на таких собраниях было немало. Но подруга – её звали Алиса – была сдержанной, немного угрюмой и необщительной и почти всё свободное время проводила за увлечением: играя в игры, смотря, как в них играют другие и обсуждая игры онлайн. Её светлые волосы отдавали яркой солнечной желтизной, цвет которой не сваливался в белёсость и в то же время отстоял от оттенков мёда; она любила носить свои волосы в двух недлинных низких хвостиках, которые, сочетаясь с её большими широко открытыми глазами и чуть испуганным взглядом исподлобья, делали её похожей на настороженного зверька и настолько умиляли Киру, что ей хотелось теребить её за щёку. Волосы самой Киры были длинными, имели насыщенный коричневый цвет и немного вились; обычно она собирала их в большую объёмную шишку, из которой иногда выбивалась пара лёгких прядей, пересекавших её щёки и обрамлявших её лицо.