Необратимое сопротивление

Океан в Ошенсайде пах иначе, чем океан в Бостоне. Там он был соленый и резкий, пах старой древесиной пирсов и влажным ветром. Здесь, в Калифорнии, он казался тяжелым, почти сладким – смесью водорослей, тепла и чего-то неуловимо опасного.

Эмили Картер стояла на пороге их нового, слишком большого и слишком светлого дома. Это был дом, купленный на деньги страховой выплаты, дом, который должен был стать «чистым листом». Но для Эмили каждый новый, идеальный угол кричал о том, что она оставила позади.

– Эмили, ты идешь? Мы опаздываем! – крикнула мама из прихожей.

Опаздывать? В новой школе, в первый же день? Это было последнее, что нужно Эмили. Она вздохнула, поправила идеально прямую юбку-карандаш, убедилась, что её длинные каштановые волосы аккуратно собраны в конский хвост, и надела бейдж, который мама сделала для неё: «Эмили Картер. Старшая Школа Ошенсайд. 11 класс». Она была воплощением порядка. И ей отчаянно хотелось, чтобы этот порядок защитил её.

Школа Ошенсайд выглядела как типичный американский кампус: низкие здания, светлый кирпич, много открытых пространств и огромная парковка, которая уже была забита внедорожниками и старыми, низкопосаженными машинами. Эмили почувствовала легкую тошноту. В Бостоне она знала каждое лицо. Здесь ей придется завоевывать свое место.

После встречи с куратором и получения расписания она бросилась к своему первому классу – продвинутая литература. Она держала папки прижатыми к груди, как щит.

– Так, Карт… Карт… Картер! – Профессор Хейл, седовласая женщина с усталым взглядом, нашла ее имя в списке. – Садитесь, пожалуйста, рядом с… хм… Девлином.

Эмили посмотрела туда, куда указала преподавательница. В последнем ряду, у окна, сидел парень. Он был не просто старшеклассником, он был явлением.

Райдер Девлин.

Он занимал собой пространство, даже не двигаясь. Черная, сношенная кожаная куртка поверх выцветшей футболки, рваные джинсы. Его темно-каштановые волосы, чуть длинные, были небрежно зачесаны назад. В ухе – серебряное кольцо, которое ловило солнечный свет. Но главное – это его лицо: идеальные, острые черты, которые могли бы украсить обложку журнала, но при этом выражение абсолютного безразличия, граничащего с угрозой. Он смотрел в окно, игнорируя весь класс.

Сердце Эмили ёкнуло. Он был той самой переменной, тем хаосом, от которого она бежала.

– Простите, можно мне сесть где-нибудь… – начала Эмили, но Хейл покачала головой:

– Сегодня тут много народу, Эмили. Садитесь.

Эмили, стиснув зубы, пошла по проходу. Она опустилась на свободный стул рядом с ним.

Райдер даже не повернул головы. Он продолжал смотреть в окно, постукивая ручкой по столу в каком-то своем, явно не совпадающем с ритмом урока, темпе.

Она попыталась открыть учебник, но её папка соскользнула с края стола. Документы, расписание и бейдж рассыпались по полу.

– Черт, – пробормотала Эмили.

Райдер издал звук, похожий на негромкий, презрительный смешок.

Эмили быстро нагнулась, чтобы собрать свои вещи, и тут её рука коснулась его руки. Холодный металл его кольца слегка обжег кожу.

Наконец, он соизволил повернуться. Его глаза были цвета грозового неба, серые с синевой, и они смотрели на Эмили с такой ледяной скукой, что ей стало не по себе.

– Если ты собираешься провести здесь год, устраивая цирк,