Том первый. По воле любви
Глава первая
Небо наполнялось вечерними дивными красками, где прямо вырисовывалась изумительная живопись. Лето гуляло в самом разгаре, но экватор уже миновал. Наседала редкая дикая мучительная даже в какой-то мере суровая июльская жара, что прямо порой становилось не продохнуть. Уже жара мучила неделю и перешла на другую. Солнце днём просто пекло нереально. Столбик термометра показывал все тридцать восемь градусов тепла, а то и больше. Ветерок тоже как будто специально пропадал. Но когда появлялся, то становилось не лучше. Маленькая ложка дёгтя в большую бочку. Лишь вечер приносил умиротворение и некоторую гармонию. Ветерок появлялся, кстати, малозаметный чудный, когда многие уже не ждали. Диковатые окрестности маленького города «К» жили своей жизнью. Повсюду мелькали придорожные фонари. Воздух сотрясали крики местных пьяных дурней, гул автомобильных клаксонов всё тех же балбесов, лай псов, мяукание котов и тонкий шум низколетящих самолётов, которые появляются здесь редко. Всё же крики драчунов взяли вверх над бешеным мяуканьем. Местные полупьяные заводилы Зиновий Лямичев и Павка Кувшинкин не поделили скамейку на детской площадке. Они теперь бились крепко лбами. Зиновий рослый и упитанный. У него массивная голова, где есть короткая грубая причёска волос. Его лик весьма глупый, – глаза золотистые, нос пятаком, а губы пухлые и немного навыкате. Он любит помахать кулаками ради забавы. Но ему, как правило, попадает больше всех. Он завсегда слегка пьяный.
Павка крепкий коренастый и упитанный. У него большая голова, а лик шальной, – глаза синие навыкате, нос как рваная слива, а губы полные широкие и с наглой ухмылкой. Его малоумная улыбка редко сходит с лица. Он был пьян, но крепко стоял на ногах. Он всё же пропускал много ударов. Зиновий бил сильно и сил не жалел. Но его уже крепко штормило. Всё лицо заливало в крови из-за того, что открылась сечка. У него из пухлого носа тоже сочилась кровь. Он своей багряной влагой замазал всю футболку Павки. У того слегка битое лицо словно горело. Он закричал громко, что, мол, это моя скамейка кучка ты помёта голубиного… Вали в свой двор, а то ещё врежу… Зиновий ответил на слова Павки, что, мол, отсоси… Русские не сдаются. Ты сейчас завоешь, как шалудивый пёс… Ты обычная подстилка. Лучше беги… Его буйный ор не утихал.
Драка продолжалась вновь и вновь до приезда блюстителей закона. Их вызвали местные старожилы, которые рано лежаться спать, но встают тоже рано. Патруль разогнал безумцев. Зиновия и Павку посадили в служебный «УАЗ» «воронок». Блюстители порядка их прямо туда затолкали. Драчуны не хотели ехать в отделение. Павка даже предпринял попытку убежать, и кто знает, может, ему и удалось бы смыться. Но он запнулся и упал через куст дикой смородины. Его крепко схватили за руки, на которые живо надели наручники. Он матерился умело, бойко и слюней напустил много. Он брыкался как дикий горный козёл. Но всё же его усадили в служебный автомобиль. Блюстители порядка дали по газам. В воздухе сразу на некоторое время повисла относительная тишина.
Повеял тонкий ветерок. На сиренево-алом небе плавно растворялись белые, воздушные трассы. Вдали мелькал быстрый лайнер, который порой терялся за дымчатыми облаками. Пока и вовсе не пропал из виду. За ним наблюдал начинающий мастер поэзии, живописи и шаржа Алексей Щеглавин. Он восседал на широком удобном стуле-качалке и никуда не спешил. На нём красовался лишь бордовый мягкий халат. Он принял холодный душ, выпил кофе и теперь баловался на балконе мыльным пузырьком, а прозрачные ароматные пузыри тянулись плавно ввысь и незаметно улетучивались через открытую форточку. Алексей веселился, как умел. Но всё же ему крепко надоедала жара. Он маялся потому, что свежесть душа быстро прошла.
