Запретный плод

Все начиналось с тишины. Не с той благословенной, наполненной шепотом листвы и пением птиц, что обещает покой, а с тяжелой, гулкой, давящей на виски. Тишины, в которой слишком явственно слышно биение собственного сердца – ровного, как метроном, и оттого невыносимо скучного. Именно эта тишина стояла в их большом загородном доме под Петербургом, когда Алиса собирала чемодан. Не в спальне, а в гостевой, будто уже тогда, за неделю до отъезда, она инстинктивно отгораживалась от супружеского ложа, от его половины шкафа, от его запаха дорогого парфюма, въевшегося в стены.

Ее муж, Артем, в этот момент был в своем кабинете. Дверь была приоткрыта, и доносился ровный, монотонный гул его голоса – он говорил по телефону с кем-то из партнеров. Деловые переговоры длились уже час. Алиса аккуратно складывала в чемодан легкие платья из натурального шелка, сарафаны, пару широкополых шляп. Каждое движение было выверенным, почти механическим. Она смотрела на свои вещи, будто на костюмы для пьесы, в которой ей предстояло сыграть роль счастливой отпускницы.

– Все уложила? – из прихожей раздался голос Артема. Он не подошел, не заглянул, просто спросил.

– Да, почти, – откликнулась Алиса, не поднимая головы.

– Хорошо. Машина будет завтра в девять. Не опаздывай.

В его тоне не было ни раздражения, ни нежности. Констатация факта. Так они общались последние год-два. Факты, планы, расписания. Их брак, когда-то бывший страстным романом, поразившим всех друзей своей интенсивностью, превратился в безупречно отлаженный механизм. Механизм без души. Два успешных архитектора, их общая фирма, их общий дом, их общая жизнь, расписанная по пунктам, как техническое задание к проекту. Ни сучка, ни задоринки. И от этой безупречности хотелось кричать.

Алиса подошла к окну. За стеклом петербургский вечер размывал очертания сосен, небо было свинцовым, предвещая дождь. Она положила ладонь на холодное стекло. Италия. Солнце. Море. Она ждала этой поездки как спасения. Не от Артема – от себя. От онемения, в котором пребывала. Ей тридцать два, а она чувствовала себя будто глубокой старухой, перечитывающей одну и ту же книгу с известным финалом. Эта поездка была ее идеей. «Нам нужна перезагрузка, Артем. Неделя на море, только мы двое». Он согласился легко, слишком легко, будто просто поставил галочку в очередном пункте списка дел: «Съездить с женой в отпуск для поддержания социальной нормы».

Она вздохнула и резко дернула ручку чемодана, защелкнув замок. Дело было сделано.

Самолет, аэропорт Марко Поло в Венеции, потом быстрая пересадка на небольшой самолет до Бари, и вот уже юг Италии обрушился на них волной теплого, густого воздуха, пахнущего морем, соснами и чем-то сладковатым, цветущим. Артем был погружен в телефон, отвечая на рабочие письма даже здесь, на летном поле. Алиса, стоя рядом, с жадностью вдыхала этот новый мир. Все было ярким, сочным, немного размытым от жары. Даже звуки были другими – громкая, эмоциональная речь итальянцев, гудки мопедов, крики чаек.

Их ждала арендованная машина. Белый «Альфа Ромео Стэльвио» с затемненными стеклами. Артем сел за руль, его пальцы привычно обхватили кожаную оплетку руля. Он вел машину так же, как жил – уверенно, быстро, без лишних движений. Алиса смотрела в окно. Пейзаж менялся: аэропорт сменялся индустриальными зонами, потом начались бесконечные оливковые рощи, их серебристые листья отливали на солнце, старые, корявые стволы казались сказочными исполинами. Вдалеке синело море, Адриатика, еще холодная в мае, но уже манившая своей бескрайностью.