Методы патриотов. Сопутствующие потери

Столичная агломерация, район Первого города

27 сентября, 13:00

В большом камине ярко-горел огонь, временами приятно трещали поленья, шипела смола. Длинный, темного дерева стеллаж с ровным строем книг сверкавших золотом корешков, тяжелые насыщенно бордовые шторы, и панорамное окно, за которым стоял притихший под снегом хвойник.

Идиллию обстановки нарушали низенький кофейный столик и пара кресел возле него. Слишком простые, дешевые, зато настоящие. Всё остальное, только 4Д-проекция. Вариант из базового набора интерьеров, кажется, «Загородная гостиная». За окном, среди деревьев пугливо мелькнул рыжий олень.

Освещение чуть изменилось, он обернулся, дверь исчезла, словно растворившись в воздухе. Внутрь, вместе с Молчуном, вошла пожилая женщина. Не высокая, с седые волосы, короткая стрижка. Черч поднялся, приветствуя ее. Она улыбнулась:

– Здравствуйте, Старший лейтенант. Приятно видеть, что ещё остались мужчины, помнящие правила хорошего тона, присаживайтесь.

Он узнал голос. Эта женщина определённо была на той первой встрече, когда Молчун привел его к лидерам Подполья. Тогда из темноты, кроме Голема, так никто и не вышел. А теперь перед ним сидит ещё один из тех, кто направляет копьё. На вид, тут легко ошибиться, ей глубоко за семьдесят. Правильное, но далеко не красивое лицо с очень живыми голубыми глазами, жесткие бесцветные губы. Словом, бойкая старушка, если это настоящее лицо.

Словно невзначай, он посмотрел на её кисти. Аккуратный маникюр, но всё остальное соответствовало возрасту. Мимолётный взгляд не остался незамеченным.

– Проверяете меня, лейтенант? Гадаете, так ли я выгляжу на самом деле? Пусть это останется тайной, в женщине должна же быть загадка, – она улыбнулась, продолжая без стеснения разглядывать его. Взаимный интерес продолжался недолго, она, словно спохватившись и вспомнив, всплеснула руками и быстро заговорила.

– Ах, что ж я? Чай, кофе? Или может какао? – и видя, что он готовится отказаться: Нет-нет, не отказывайтесь. Молчун отлично варит какао, его стоит попробовать, как знать может больше и случая не представится.

В последней фразе, казалось совсем невинной, чувствовался намёк. Делай, что тебе говорят и возможно ещё какое-то время будешь пить какао. Как надоели эти намеки, недомолвки, многозначительные слова. Откровенные угрозы Голема были ему куда ближе.

– Все мы смертны, – ответил Черч намеком на намёк и видя, как поджались её бесцветные губы, добавил: Вы правы, чашка какао стоит того, чтобы еще не много пожить.

Ответ, видимо, удовлетворил, она кивнула Молчуну, стоявшему за его спиной и тот, не проронив ни слова, вышел. В наступившей тишине стало слышно, как потрескивают дрова в фальшивом камине.

– Готова поспорить, вас это раздражает, – первой нарушила она молчание: Вся эта проекция. Камин без жара, зима за окном без мороза. Вы, лейтенант, человек прямой и честный, даже немного лишнего. Я тоже буду откровенна, вы мне не понравились во время нашей прошлой встречи. Можете назвать это интуицией, однако я чувствовала, что ничего хорошего вы нам не принесёте. Это Голем настоял, она поморщилась, он всегда хватал больше, чем мог откусить. …

– А сейчас, что интуиция подсказывает вам?

– Что вы лишний элемент и вас нужно ликвидировать…

Словно подгадав, момент, давая время обдумать эти слова, вернулся Молчун, внеся поднос с двумя фарфоровыми чашками дымящегося какао и вазочкой с печеньем. С ловкостью официанта, он выставил всё на стол и опять занял прежнее место за его спиной. Черч взял со стола тонкого фарфора чашку и кивнул в сторону стоявшего позади Молчуна: