На больничной тюремной койке сгорал от рака тридцатилетний мужчина, седой как лунь. Ночью у него случился очередной приступ. Медсестра, пожилая женщина, с копной мелких каштановых кудряшек, смешно выглядывающих из-под белоснежной шапочки, сделала обезболивающий укол, но уколы уже мало помогали несчастному.
Женщина жалела этого бедолагу. Заглянув в серые замутненные глаза больного, она не находила в них злости и агрессии. Она знала, что осужденного уже освидетельствовала специальная комиссия, которой подано ходатайство в суд об освобождении. Но своим материнским сердцем медсестра понимала, что свобода ему теперь не нужна…
Мужчина что-то зашептал пересохшими губами. Женщина наклонилась к изнеможденному лицу:
– Ирина Степановна, прошу Вас, присядьте…я должен перед смертью облегчить свою душу…Вы добрая женщина, единственный человек , которому я могу доверить свою историю…
Осужденный тяжело задышал, позже его дыхание стало ровнее.
Ирина Степановна придвинула к кровати больного табурет, присела, взяла исхудавшую руку мужчины в свои теплые руки и приготовилась выслушать его исповедь…
Мне нравилась моя жизнь, нравилось мое имя Кирилл … и я безумно любил историю. Да, я типичный ботан: большие очки на ничем не примечательном лице делали меня забавным; был худощавого, даже тщедушного, телосложения; ну как и все ботаны – катастрофически рассеянный. Студенческая жизнь захватила меня с головой, особенно увлекла в свои сети современная городская библиотека, из которой я не вылезал сутками. Кроме исторических книг, я никого и ничего не замечал в этой жизни, будто погрузился в историческое сновидение.
Мне с легкостью дался первый курс исторического факультета. На втором курсе в моей группе появилась новая студентка, она ворвалась в группу, как свежий ветер, как солнце – и осветила своим сиянием всю аудиторию. На всю жизнь запомню эту минуту
Лика приехала из другого города, ее отец был военным, и к частым переездам девушка привыкла с детства. Когда отец вышел в отставку – семья решила осесть в нашем тихом городе М.
Первая встреча с Ликой вывела меня из-за затянувшегося сна: ярко-зеленые глаза, разбавленные темными крапинками, вздернутый маленький нос – завлекали потенциальных воздыхателей. Она улыбнулась мне и, ничего не объясняя, села рядом.
– Привет! Я Лика. Не против такому соседству?
От навалившегося на меня счастья я засиял, словно начищенный самовар. Небрежно кивнул в ответ и передвинул свою сумку со скамьи.
Так завязалась наша странная дружба. Одногруппники подсмеивались над чудаковатой парочкой, крутили пальцами у виска, но мы не обращали внимания ни на кого. Вместе посещали библиотеки, спорили на исторические темы, писали рефераты, ходили в кино и кафе… У нас была насыщенная жизнь!
Лике было комфортно со мной. Она не отталкивала меня, но и не подпускала близко. По вечерам, прощаясь возле ее подъезда, мы подолгу целовались, словно прощались навечно…Я любил ее всей душой, всем сердцем… И Лика это знала.
Однажды девушка перестала посещать институт. Сначала я не сильно беспокоился, так как Лика позвонила мне и сказала, что приболела и что приходить к ней не нужно. После этого она замолчала, телефон был недоступен.
Прошла неделя после ее звонка. В понедельник, отсидев еле-еле первую лекцию и спешно накинув сумку на плечо, я помчался к Лике домой. Дверь открыл отец девушки, Павел Ильич, крепкого телосложения мужчина, с грустными глазами. Он дружелюбно пригласил меня в квартиру.
