Все жанры Все авторы
Затмение. До и после. Тетрадь 18 - Юрий Киреев

Затмение. До и после. Тетрадь 18

Страниц

10

Год

—

Главный персонаж и автор данного произведения вступает в различные ситуации, которые меняют его жизнь. Изначально он полностью приветствует энтузиазм комсомола, но со временем поддается искушению легкой жизни. Приходит время, когда он пересматривает свои жизненные принципы и разрушает свою социальную мечту. После периода эмоциональной темноты, наступает осознание и общественное просветление. Все происходящее в рамках книги ведет героя через долгий путь морального очищения, сохраняя веру в неуемный энтузиазм молодости.

Добавленная информация: Герой романа олицетворяет молодого человека, который сталкивается с различными сложностями на своем пути к самопознанию. Он встречает разнообразных людей, которые оказывают влияние на его мировоззрение и принятие решений. В процессе своего развития, герой встречает любовь, разочарования и потери, но несмотря на все испытания, он укрепляет свою духовность и сохраняет свои идеалы. Эта история ставит перед нами важные вопросы о ценностях, морали и истинном смысле жизни, и оказывает влияние на наше мышление и отношение к окружающему миру.

Читать бесплатно онлайн Затмение. До и после. Тетрадь 18 - Юрий Киреев

Редактор Антон Киреев


© Юрий Киреев, 2021


ISBN 978-5-0053-7143-0 (т. 18)

ISBN 978-5-0053-6759-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Киреев Ю. П.

Тетрадь 18

Семиколор

Сборник

Глава 1

Семиколор

Иду себе…

Иду себе. Смотрю под ноги.
И никого не трогаю.
Ходило много по дороге.
И спотыкались многие.
Но я споткнуться не боюсь.
Упасть – так пусть от рэкета.
Ошибка – мудрости не в плюс.
Измена – ниже некуда.
Титанов лечит самопорка.
Пигмеев бьёт истерика.
Не отсидеться от разборки.
Нет, ни в какой Америке.
Иду. Смотрю. Сдаю экзамен.
А подо мною – шар земной.
А кто‐то ходит вверх ногами.
А кто‐то – книзу головой.
Иду проверить: прав ли диктор,
Что с акробатикой покончено.
Мне от кульбита стало дико.
Я кувыркнулся за обочину.
Зополонили иномарки.
Но увернувшись от машины,
Я в мир вошёл, как в супермаркет,
Но не нашёл свою корзину.
Как будто в памяти провал.
Я силюсь вспомнить имя отчество.
Я потерял свои права,
А мне так в будущее хочется.
Его украли и продали
На поруганье заграницам.
Да вот немного перебрали.
Россия – это не девица.
В России дышится любовью.
И рос невиданная россыпь
На зорьке вспыхивает кровью.
Своей? Чужою? – Нет вопросов.
Иду к царевичам Иванам
Напомнить русское родство.
И верю: поздно или рано
Наступит наше Рождество.

Мой враг…

Мой враг —не Карабас, не Барабас.
Но прошлым благодарствуя урокам,
От всех я избавляюсь в избирчас,
Кто обносить меня любил не ненароком.
Но пошлая в меня уткнулась дуля.
Готовая пушинкой полететь
За сладеньким, согбенная бабуля
По‐своему свернула бюллетень.
Согнули и её, её лета.
Но думы о несбыточном остались.
Как хочется, конечно, не летать,
А дотянуться бы до шведского стола лишь.
Свой голос вдохновенно отдала.
Так ведь не знала, что с мечтою вкупе.
А дотянуться просто до стола.
Да только там лежит огромный кукиш.
О сладеньком мечтает полдеревни.
Полгорода по сладкому грустит.
Так полстраны, задавленная древним
Инстинктом вымирающей деревни
Возводит персональные кресты.
Мой враг не Барабас, не Карабас.
Да и они ведь далеко не гули.
Мой враг, кто тупо ходит среди нас
И припадает к социальной дуле.
Но дуля – не конец. Во‐первых
Конечнее насилующий нас.
Но трижды – Карабас и Барабас.
Конечно тот, кто ходит среди нас
И набожно отслеживает сперму.

Мне жалко бабушку…

Мне жалко бабушку. Не ведая творит.
Не ведая, кладёт поклоны чёрту.
Под «Отче» не в молитвенник глядит,
А в бюллетень, похожий на «Вечёрку».
В заздравных святцах незнакомых лиц
Знакомую фамилию узнала.
Не зря длиною в несколько страниц
Давно ли в ЦУМе очередь держала?
Пришло на ум возможно не впопад.
В ходу теперь совсем другие перлы.
Широкий выбор, но другой расклад.
Своё возьмёт лишь тот, кто станет первым.
Не выборы, а рынок женихов.
Как ценятся улыбка и походка.
Как отдаётся без охальных слов
Своим страстям щербатая молодка!
Сошлась в страстях щербатая страна.
И выбрала в мужья опять не мужа.
Но не пошла по‐старому страдать.
Да и по‐новому она, поди, не тужит.
Тужить не может. Очень череп чист.
До ослепленья чист и пуст, как полюс.
Щербатых может вылечить дантист.
Ущербных – ни молитва и ни полис.
Пусть не осознанный простится грех,
Когда так хочется опоры в жизни зыбкой.
Когда ущербным в чёртовой игре
Щербатый месяц кажется, улыбкой.
Мне жалко бабушку, но больше жаль себя.
Ужален я улыбкой роковою.
В восторге зомби. А моя судьба
Зомбированной машет мне рукою.
Вам может понравиться: