Когда просыпаются орхидеи

Это был поистине дорогой раб.

Настоящий дэв, поцелованный Солнцем до золотинки на кончиках белых крыльев. В полумраке Юдоли его светлая кожа почти сияла.

Очень невыгодный окрас в Царствии вечной ночи, отметила про себя Мэл, разглядывая диковинного раба. Окажись он здесь не пленником, а заблудившимся путником, едва ли бы выжил. Однако, судя по синякам и ссадинам на теле, дэв имел глупость оказать сопротивление верным Дома Алеанурден. Выходит, может постоять за себя. Или думает, что может.

Дуррад, командир верных, толкнул раба в спину, заставляя пасть на колени перед матриархом и ее детьми. Длинные светлые волосы закрывали изможденное лицо дэва и круглый амулет в виде солнечного диска, покоящийся на голой груди. Побрякушка, белые штаны-шаровары с золотым поясом – вот и все, что было при нем. Выставочный медведь с колокольчиком. Мэл однажды видела чучело этой наземной твари в антикварной лавке – в подгорном царстве тёмных такие звери не водились. Дэв был крупным и хорошо сложенным, но в отличие от медведя куда более гладким, куда более… красивым? Если к врагу применима такая лестная характеристика.

Госпожа-мать чуть подалась вперед, не вставая со своего царственного кресла, и приподняла голову раба рукоятью церемониальной плети – символа своей матриаршьей власти. Однажды этот атрибут появится на ее, Мэл, поясе. Наследовать – привилегия тех, кто рождается первым.

– Сигил Пастыря. – Матриарх поморщилась, разглядывая амулет на груди дэва. – Он не только помечен светлым божком, он еще и его паладин. Какой изысканный и редкий подарок. Наземник явно хочет нам угодить. Что скажешь, Малврае?

– Да, госпожа, – не сразу отозвалась Мэл. Синие глаза пленника, в этот момент глядящие на нее в упор, гипнотизировали, как дневной свет, прорвавшийся в щель в потолке пещеры. – Достойный дар.

Матриарх снисходительно усмехнулась.

– В этом вся она, моя старшая дочь. Так немногословна.

– А он красивый, госпожа! – защебетала Иллиам, вторая по старшинству, и Мэл бросила в ее сторону недовольный взгляд.

Дерзкая девчонка! В присутствии матриарха можно говорить лишь когда разрешит сама матриарх. Остальные дети их госпожи-матери благоразумно молчали, изучая лиловыми глазами белокрылого пленника.

– Надеюсь, вас никто не видел? – обратилась матушка к Дурраду – он был среди тех, кому матриарх доверила встретить сей ценный груз и без лишнего шума привести его в особняк Алеанурден.

Командир поклонился.

– Никто, госпожа, с благословения Богини. Шли тайными тропами.

– Что стало с теми, кто сопровождал его до Юдоли?

– Убиты, госпожа.

– Славно. Будем надеяться, наш наземный друг не останется в обиде. Мертвые хранят секреты лучше живых.

Дэв приглушенно взвыл, когда на его лбу вдруг прорезалась магическая руна. Руна вести, узнала Малврае.

– Наземник оставил нам сообщение прямо на его плоти. – Матриарх небрежно отбросила волосы с лица пленника рукоятью все той же плети. – Как предусмотрительно. Пергаменту нынче веры нет. Говори.

Она коснулась руны затянутым в перчатку пальцем, и та вспыхнула красным, словно тлеющий уголек, тронутый порывом ветра. Глаза дэва из синих стали золотыми, и он заговорил неестественным рваным тоном:

– Досточтимая госпожа матриарх славного Дома Алеанурден! Со всем смирением выражаю надежду, что мой скромный дар придется вам по вкусу. Примите мои извинения, о величайшая из темных, за небольшую задержку в нашем с вами деле. Даю слово, что в ближайшее же время первая партия автоматонов будет доставлена в оговоренное место. В свою очередь надеюсь, что в том же оговоренном месте встречу обещанную мне деву Дома Алеанурден. Со всем смирением, ваш добрый друг.