Сказ об Иваре и Милораде

На зеленом холме, близ шумного Сейна, в окружении тына стояли княжие хоромы. Над ними высился расписной терем. По столбикам к башенкам-смотрильням ползли-змеились пестрые узоры. Слюдяные окончены глядели из кружева наличников, и в них таились могучие львы.

В светлие терема, украшенном так пышно, что и глазу отдохнуть негде, томилась княжеская дочка Милорада. Лицом бела, руки нежнее розовых лепестков, ступает мягко, так, что и перышко рядом не колыхнется. Прячет она светлые глаза во мраке ресниц, румянец играет скромностью.

Отец и мать гордились дочерью, хвалили ее за покорность. И достойного жениха ей подыскали – князя соседского города, молодого, отважного Буеслава. Скоро их свадьба была назначена.

Берегли княжну пуще зеницы ока. Под надзором строгих нянек день за днем бродила Милорада по дворцовым палатам, по гульбищу, без цели и замысла. Редко выпускали ее из дворца, разве что до мыльной дойти да обратно. А воротится в светлицу – сидит замечена.

Одна отрада была у нее. Позволяли княжне во время победных пиров спускаться в гридницу, слушать рассказы братьев про добрую битву, любоваться танцами и услаждать слух искусной игрой музыкантов. Но только дело станет клониться к ночи, Милораду отводили обратно в покои, да и запирали до утра.

Как-то раз в самый разгар пира вернулась княжна в свой терем. Снизу слышались песни, шутки да смех. Вздохнула Милорада да легла спать. Через час-другой очнулась. Огляделась, а в темноте у двери что-то шевелится. Присмотрелась Милорада – кошка. Черненькая от макушки до самого хвостика, мурчит, трется о косяк, в зубах колечко держит, на колечке ключик блестит, позвякивает.

Милорада тихонько встала с постели, подошла к кошечке и стала гладить ее. А та еще громче мурчит, трется шелковой шерсткой о руки княжны.

– Откуда взялась ты в моих покоях? – рада она ночной гостье, да вот только в толк не возьмет, как пробралась к ней эта хитрунья? А кошечка открыла пасть – ключ Милораде в руки и упал.

– Что за подарочек ты мне принесла?

Кошечка на дверь наскакивает, жалобно мяучит.

– На волю хочешь? До светлой зорьки мы с тобой здесь замчены, разве что твой ключик сможет дверь отопреть.

Призадумалась Милорада. Кошечка, словно на ее тоскливый зов явилась, чтобы помочь сбежать из темницы. Подняла глаза Княжна и видит: замочек-то не снаружи висит, а будто чудом перебрался в покои. Страшно стало вдруг Милораде: что за волшебство? А кошечка на дверь прыгает, громче мяучит.

“Не видать мне воли, если сейчас не выберусь”, – подумала Милорада и в темноте стала ключиком замочную скважину искать. Нашла, отпирает дверь, тянет тяжелое кольцо.

Выглянула – стражники спят, по стенам сползли на пол, секиры рядом лежат.

Кошечка по сеням деловито вышагивает. Пройдет немножко, остановится, смотрит на Милораду, словно зовет за собой. Княжна следом крадется по сеням, по палатам вниз. Так они на улицу и вышли. Стража спит, няньки не приметили, что их поднадзорная на волю выбралась – что за небылица?

Сладко княжне на бескрайнее небо глядеть, любоваться неисчетной россыпью звездочек, влажной прохладой дышать.

Кошечка снова мяучит, то к воротам подбежит, то обратно вернется. “Из своей темницы я вырвалась, – подумала Милорада, – так и эту границу миновать сумею”.

Подошла к воротам, коснулась рукой тяжелых дверей, а они сами перед ней распахнулись. Шагнула Милорада за пределы отцовского дома, и страшно ей, и радостно.