Я нормальный!

Я нормальный!

Рассказ

Я решил рассказать людям свою историю. Вдруг она кому-нибудь поможет. Впрочем, сомневаюсь, что она может оказаться кому-то полезной ― в силу своей нетипичности даже для шизофреника. Потому что, во-первых, я не конченный шизофреник ― скорее, недошизофреник. А во-вторых и в-прочих, вся жизнь моя была такой несуразной и сам я настолько несуразен, что…

Иногда мысли мои внезапно обрываются и на их месте образуется пустота. Я называю это мозговым ступором. Но не унываю. Я даже придумал афоризм: «Хочешь сумничать ― скажи полфразы». Итак, вся моя жизнь была такой несуразной, что… В общем, если честно, мне просто нужно теперь, спустя пять лет, хоть кому-нибудь это рассказать. Иначе так никто и не узнает.

*

Вначале мне удалось убедить медиков в своей вменяемости. Один из них даже сказал, что если б не такие, как мы, обезьяны никогда бы не слезли с пальм, не превратились в людей и не сделали никаких открытий. Или что-то в этом роде. Но обо всем по порядку: надо быть последовательным.

Где-то я прочел, что шизофрения ― заразная болезнь. Мол, ею можно заразиться чуть ли не воздушно-капельным путем, как гриппом. В моем случае все гораздо хуже ― мой дед окончил свои дни в дурдоме. Однажды он на ночь глядя собрал чемодан и объявил членам семьи, что за ним прибыли инопланетяне. И уехал ― правда, не с зелеными человечками, а с санитарами…

Иными словами, эта ужасная болезнь заложена во мне на генетическом уровне. С детства я был не таким, как все. Все время разговаривал с кем-то внутри себя. И этот кто-то порой давал мне советы, которым я следовал и не оставался в проигрыше ― мой собеседник (или просто Голос, как я его назвал) был мудр и никогда не ошибался. Дела шли хуже, если я не хотел делать того, что он говорил. В итоге все равно оказывалось, что он был прав.

*

Поначалу я рассказывал о Голосе родителям и друзьям. Но никто не придавал моим причудам особого значения. Многие люди разговаривают сами с собой, и это не означает, что они сумасшедшие. Сам же я все понял намного раньше остальных, и решил, что впредь не стоит этого афишировать. И не дал поставить себе диагноз. Я ловко обманул врача, прикинувшись депрессивным музыкантом. Тогда у меня действительно была рок-группа, состоящая из меня, бас-гитариста, который потом сел на иглу, и барабанщика, который несколько лет назад скончался от цирроза печени. Группа естественным образом распалась. Однако осталась склонность к музыке, депрессии и уединению. Но ведь это нельзя считать полноценными симптомами психического заболевания, правда?

*

До поры все было хорошо. Но однажды поздней осенью я увидел в окно автобуса обогнавшую нас «скорую помощь». Автомобиль свернул на встречную полосу и затормозил у остановки с противоположной стороны дороги. На обледенелом грязном асфальте лежало тело, уже прикрытое непрозрачным мутным целлофаном. Непонятно было, женщина это или мужчина. Но по своему обыкновению я заговорил с мертвецом. Спросил его, как дела, кто он? Мертвец сказал мне, что меня ждет болезнь, но я не заболею, если не поверю в то, что болен. Я прислушался к его словам. Но той зимой у меня произошло настолько сильное обострение, что я сам испугался и решил обратиться за помощью к психиатрам. И они, разумеется, назначили мне гору препаратов и не преминули диагностировать шизофрению. Я не сопротивлялся, я ведь не буйный. Поэтому меня отпустили.