21 день

Все события в данном произведении вымышленные.

Любое сходство с реальными людьми, местами и событиями случайны.

Некоторые материалы взяты из открытого доступа.

Автор не претендует на истину в последней инстанции.

Мнение автора может не совпадать с мнением читателя.

Убедительная просьба, не воспринимать прочитанное как инструкцию по выживанию!

Нечем дышать!

Душно!

Кто-нибудь, откройте окно! Иначе я сейчас задохнусь!

Да впустите же воздух!»

Пытаюсь разлепить немые губы и закричать сквозь сон, но… почему-то не могу. Я принял попытку еще раз, но так и не смог совершить задуманное. Только спустя несколько минут понял, что мой рот плотно залеплен скотчем. Именно этот чудовищный факт, заставил меня окончательно проснуться, а не спёртая, давящая на лёгкие, духота. Хотя она определенно поспособствовала пробуждению.

У меня ощущение, что я не открывал глаз вовсе: слишком темно – ни зги не видно. До моих ушей донесся слабый хриплый стон – удивился на мгновение от того, что это мой собственный голос! Такой слабый и немощный, подобно умирающему от туберкулеза.

В самом деле мои губы стягивает скотч, а во рту языком нащупываю мокрый кусок ткани.

«Это… это какая-то шутка? Что? Что произошло со мной?»

Лежу на чем-то теплом, шерстяном, но жестком как на голых камнях. Будто бросили подстилку в углу, хотя я не удивлюсь, если так оно и есть.

Подрываю свое тело, и тут же жалею об этом – в полуприсяди от столь резких движений у меня сразу же закружилась голова, и я качнулся вперед. Внутренние органы скручивает от болевого спазма. к горлу подходит омерзительная горьковатая рвота, если я не сдержусь, то захлебнусь в ней… Быстрым движением, скованных? Рук я нащупываю смятые краешки скотча и резко дергаю за них. Кожа и губы неприятно жжет – наверняка вместе со скотчем отлепилось несколько моих редких волосинок на лице. Я сплевываю мокрый кусок ткани, а вместе с ней и содержимое желудка. Нескольких спазмов оказалось достаточным, чтобы я почувствовал себя легче. Мне вообще всё равно попало ли что-то на меня, или возле меня. Я с жадностью глотаю тяжелый горячий воздух! Дышать через рот все же легче.

А вот теперь… Теперь я оказался перед иной преградой – гораздо пугающей, чем тошнота или нехватка воздуха.

Я связан. Не веревками, иначе я бы не услышал лязгающего звона металла. Дергаю руками вправо – в оглушающей непроглядной тьме этот звук ударил по моим ушам громче, чем церковные колокола рядом с моей пятиэтажкой.

Пытаюсь раздвинуть руки в стороны – не могу. Нащупываю пальцами шероховатые разгоряченные, то ли от моего собственного тела, то ли от комнатной температуры, железные оковы. Они ощущаются ржавыми, однако я совершенно не могу понять степень их разрушаемости, но одно ясно точно – своими силами я их никогда не разорву.

В процессе пальпации своего тела я осознал еще несколько неприятных фактов: на шее болтается ошейник, но из той же «оперы» – он железный, а цепь с середины ошейника тянется к звеньям у запястий. и все бы ничего, но я никак не могу полностью опустить руки вниз – ошейник начинает сдавливать горло, врезаясь зубчатыми неровными краями в кожу.

Цепь, что тянется между ошейником и моими руками короткая, но увесистая. Судя по всему я сейчас выгляжу как богомол. Ноги мои также в кандалах, но эти оковы сдавливают лодыжки. Видать не было моего размера. Уверен, на мне зияют гематомы. Я двинул ногами имитируя шаги, чтобы оценить степень допустимого передвижения – мне доступны лишь коротенькие шажки. Бежать не смогу.