Невидимый мир. Глоцинад. Книга третья

Луакрианский планетарный уровень.

Три хайвы до выхода армады Мирвара из Чрева.

***

– Генерал! Фрактальная болтанка! Мы почти у цели! – взволнованно выкрикнула Серена.

Мирварианский повелитель вцепился в трон и всеми мускулами могучего тела отрабатывал неистовую тряску.

– Генау! – злобно брызжа слюной, прорычал Кентару, и тут же, хватаясь за поручни, спотыкаясь, к нему подбежал полковник.

– Выясни, почему так трясёт! Быстро!

– Слушаюсь, генерал! – испуганно рявкнул Генау и поспешил к капитану флагмана, который во всё горло орал на своих операторов.

– Не лезь к нему! – преградил путь Калатит. – Что тебе нужно?

Генау закричал Калатиту в ухо:

– Генерал послал меня спросить про тряску. Что происходит?

– Капитан понятия не имеет! – прошипел Калатит и заблокировал доступ к капитанскому мостику, встав поперёк марша. – Я не пущу тебя! Не сейчас! Уходи!

– Ты думаешь, такой ответ устроит Кентару?! – оскалив клыки, прорычал разгневанный Генау.

Глаза Калатита налились кровью. Сквозь зубы он ответил:

– Раньше в Чреве так не трясло. Скажи, что подобное творится на всех кораблях армады, а значит, речи о неисправности быть не может! Это само Чрево!

Генау гневно сощурился:

– Ну, смотри! Я так и передам генералу!

– Давай! – улыбнулся Калатит.

Генау схватился за поручни, быстро вернулся к генералу и доложил, перекрикивая стоны металла:

– Корабль исправен! Калатит считает, что с Чревом что-то не так!

– Раньше такого не было! – свирепо огрызнулся Кентару.

Полковник ретировался.

– Внимание! Выходим из Чрева! – бешено взвыла Серена.

Причудливые лиховолны за иллюминатором исчезли. Вместо них остались только тьма и планета, лежащая прямо по курсу. Флагман в последний раз тряхнуло, и вибрация пропала. Флот Мирвара вышел из Чрева.

В командном зале воцарилось молчание. Мирварианцы приходили в себя от зубодробительной тряски, беспокойно озираясь по сторонам.

Внезапно один из операторов схватился за голову и заорал, точно стая амунианских пираний одновременно вгрызлась в его разум и тело.

– М-м-м! – замычал второй, вскочил с кресла и мгновенно упал на пол, забившись в конвульсиях.

– Твою мать! – прорычала Серена и вытерла кулаком жирную каплю крови у себя под носом.

Не прошло и тридцати аркосий, как весь экипаж начал бесноваться, изрыгая рвоту и белую пену.

– Медика ко мне, быстро! – брызжа кровью, проорал генерал.

Но не тут-то было. Все словно сошли с ума. Капитанский мостик обуяло безумие. Кто-то бегал, расшибая себе лбы о приборные панели, кто-то бился в припадках на полу.

Кентару оказался чуть крепче остальных. Закалённый в жестоких боях, ветеран вскочил с трона и бросился через весь командный зал к медицинской ячейке, встроенной в стену возле выхода.

Снося на своём пути одуревших подчинённых, он добежал до заветной кнопки и со всей силой ударил по ней кулаком. Дверца открылась, и рука генерала обрушилась на полки, сбив все медикаменты на пол.

Препараты разлетелись на несколько сотеров. Упав на колени, Кентару стал маниакально искать пневмошприцы с инъекцией лиха.

Уже на грани провала в безумие он нашёл заветный металлический цилиндр, прислонил его к шее и нажал на кнопку. Игла пронзила мышечную ткань, и лихо проникло в тело.

Сплюнув сгусток кровавой слизи, Кентару мгновенно почувствовал облегчение. Он взял в руки шприцы и шаткой походкой направился на капитанский мостик, где в агонии бился Калатит.