Все жанры Все авторы
Сергей Довлатов. Остановка на местности. Опыт концептуальной биографии - Максим Гуреев

Сергей Довлатов. Остановка на местности. Опыт концептуальной биографии

Страниц

65

Год

2020

Как много мы пытаемся утихомирить наши внутренние разговоры? Тот внутренний голос, который подталкивает нас к самым нелепым поступкам, чтобы не остановиться в бездвижности, чтобы не потеряться в потоке бурлящей жизни... Ответ на эти вопросы представляет писатель Максим Гуреев в своей последней работе, посвященной талантливому, но недооцененному писателю Сергею Довлатову. Вместе с этим текстом предоставляется оригинальный издательский макет в формате PDF A4.

В данной книге Максим Гуреев предлагает свой особенный взгляд на феномен внутреннего диалога, который постоянно присутствует в нашей жизни. Он рассматривает это явление как неотъемлемую часть нашего бытия, необходимую для развития и самосовершенствования.

Сергей Довлатов, хотя и не получил признание в свое время, является одним из величайших писателей своего поколения. Его произведения поражают своей глубиной мысли и остротой характеров. В книге Максима Гуреева анализируется творчество Довлатова, раскрываются его основные темы и мотивы.

Оригинальный макет в формате PDF A4 прилагается к данной книге, что позволяет насладиться не только текстом, но и оформлением. Это отличная возможность полностью погрузиться в мир Сергея Довлатова и оценить его произведения во всей их красе.

Таким образом, книга Максима Гуреева об одном из величайших прозаиков нашего времени, Сергее Довлатове, предлагает читателям новый взгляд на внутренний диалог и открывает возможность окунуться в мир литературы с помощью оригинального макета в формате PDF A4.

Читать бесплатно онлайн Сергей Довлатов. Остановка на местности. Опыт концептуальной биографии - Максим Гуреев

«Бог дал мне именно то, о чем я всю жизнь его просил. Он сделал меня рядовым литератором. Став им, я убедился, что претендую на большее. Но было поздно. У Бога добавки не просят».

Сергей Довлатов

«Редкое свойство русского писателя оказаться старше, чем ты рожден».

Андрей Битов

«на улице меняющей названья

легко и сообразно освещенью

он пережил науку выживанья

дойдя туда откуда нет прощенья».

Виктор Кривулин

 Предисловие

Историю, как родителей и родину, не выбирают. Свою собственную в том числе. Она такая, как есть, и все попытки ее переписать оказываются занятием бессмысленным и бесполезным. Другое дело, что уже после того, как это приключение, именуемое жизнью, заканчивается, начинается другая история, во многом альтернативная, к которой, впрочем, сам виновник события уже не имеет никакого отношения.

Как остроумно заметил питерский прозаик Валерий Попов, «это уже после смерти Сережа так чудовищно зазнался». Вот уж воистину, кто бы мог подумать, что долгий и мучительный поход Довлатова за литературным признанием, читай, славой завершится его смертью в возрасте 48 лет, после которой и признание, и слава, и тиражи будут оглушительными, просто сам Сережа ничего этого уже не увидел и не увидит.

Едва ли мечтал о таком развитии сюжета, но сложилось именно так…

«У нас любить умеют только мертвых», – сказал в свое время Битов.

И действительно, Довлатова полюбили взахлеб все, а история его жизни, та самая, которую не выбирают, оказалась затерянной среди бесконечных баек, анекдотов и мифов, связанных с его именем.

Не печатали, пил, любил женщин, снова пил, уехал в Америку, стали публиковать, умер, выходя из запоя. На этом, как правило, большинство воспоминаний, они же монографии о Довлатове, заканчиваются. Тема видится исчерпанной в свете разрозненных (по большей части комических) фрагментов, за которыми Сережу-то и не разглядеть. Остается только читать его тексты, но и они не являются автобиографическим источником, потому что это литература, взгляд на себя и на окружающих его людей Довлатова-прозаика.

Но ведь был и другой Довлатов, о котором нам, увы, мало что известно, а стены на Рубинштейна и квартиры на Форест-Хиллс в Нью-Йорке, узкие улочки Таллина и поля окрест сельца Михайловское молчат.

Не потому, что что-то скрывают, а потому, что не умеют говорить.

Эта книга является опытом прочтения биографии Сергея Донатовича, реального и вымышленного, писателя и его двойника. Тем самым опытом, о котором сказано, что он есть «сын ошибок трудных».

Что же касается до «работы над ошибками» (без нее никуда!), то это, как мыслится, уже дело читателей и критиков.

 Двойник

Двойника привели в помывочную, раздели и велели залезть в покрытую желтыми разводами ванну-кювету, которая едва доходила ему щиколоток.

Голый человек закашлялся при этом, забился в судорогах, а когда его отпустило, то сел на корточки, обхватив себя за колени, и так замер в ожидании кипятка.

Санитар ушел в бойлерную давать воду.

Из приемного отделения сообщили, что этого пациента, уже имевшего одну судимость, привезли сюда из Обуховской колонии строгого режима, где он отбывал наказание за угон грузовика, на котором задавил человека. Расконвоировали его, впрочем, довольно быстро, потому что он был болен, и явно, что долго не протянет.

Вам может понравиться: