Наместник

Миш! Миш! Миша! Мишка, черт тебя задери! – Светлана, уже пять минут, зовет и трясет за плечо своего мужа, пытаясь его разбудить. Наконец Михаил, приоткрыл один глаз, сладко потянулся, пробормотал:

– Светлячок! Ну-у-у, Светка! Чего ты меня трясешь?

– Ты где зараза ночью шлялся, я ночью встала в туалет и водички попить, а тебя в кровати нет, и в квартире тоже.

Михаил приподнялся на руках, и принял полу сидячее положение на кровати, видя, что жена практически находится в бешенстве, а он прекрасно знает это ее состояние, за сорок лет совместной жизни в браке, он хорошо изучил свою родную, своего Светлячка, пролепетал:

– Как где, спал конечно! Тебе, что кошмар приснился? Или это, такая у тебя шутка?

Тут же попытался сбавить градус напряженности жены.

– Светлячок! А завтракать будем?

– Я те дам завтракать! А ну, говори зараза, где был ночью?

– Да, что ты ко мне привязалась, спал я, вот здесь, на кровати спал, я вчера раньше тебя спать лег, ты еще телевизор смотрела. Куда я мог уйти, и сон мне снился, прямо как кино, только зараза ничего не помню.

Михаил потер ладонями виски, – Блин-н-н! Ведь помню, что даже сон цветной был, а ничего не помню. Что-то важное снилось, ведь помню во сне сам себе давал задание, все запомнить. Черт! Не помню!

– Светлячок! А ты на балконе меня смотрела? Может быть, я покурить ночью выходил? – и сам себе – Но почему не помню, что вставал ночью. Слушай, Свет моих очей суровых! А ты меня не разыгрываешь, ведь уже две недели так мучаешь, может тебе в больницу, проверится надо!

– Я сейчас сама, тебя проверю, старый ты козел!

Михаил, видя каким тоном это было произнесено, и какой точки кипения жена достигла, отодвинулся от нее подальше пока не уперся спиной в стенку. И тут у него в глазах вспыхнул ярчайший свет, голову пронзила дикая боль. Михаил, зажав голову руками, застонал. В глазах стоял яркий свет, мелькали какие-то картинки, мелькнула мысль, ослеп, ослеп. Да что же это такое, боль постепенно утихала, и он смог сконцентрироваться на мелькавших картинках. Осознание того, что с ним началось две недели назад, постепенно укладывалось в голове, складываясь в четкую картинку, он вспомнил все, все до мельчайших подробностей, вспомнил каждое свое слово, каждое слово той, кто с ним общался, каждое действо этой незнакомки, каждое ее поучение и наказы. Михаил прошептал:

–Не может быть! Не может быть! Пресвятая Богородица! Не может быть!

– Что не может быть? Что ты там бормочешь?

– Я вспомнил, я все вспомнил, Светлячок! Дай мне все это осознать, и я тебе все расскажу. А сейчас отойди и дай мне умыться. Отойди, не мешай.

Михаил, придерживая голову руками, боясь, что эта дикая боль вернется, прошлепал в ванную, и как был в нижнем белье, встал под прохладный душ, сел в ванную, все время находясь под прохладными струями душа. Прохладная вода, смывала остатки сна, и боли в голове, возвращала телу легкость и осознание происходящего, а еще он, полностью вспомнил все, разложил всю эту информацию по полочкам в голове, и полностью осознал свой долг, которым его наградила эта… женщина. Пока в голове, все не укладывалось, то кем она является, а что она сказала в заключении их последнего разговора. Вот и посмотрим. Надо побриться, Михаил провел ладонью по щеке, и с удивлением обнаружил, что щеки гладкие, как будто он только, что отлично выбрился. Вылез из ванной, взглянул в зеркало, чтобы посмотреть, что там стало с его щетиной, увиденное в зеркале, заставило его вскрикнуть, и резко отпрянуть в сторону, ударился пятой точкой о стиральную машину и с грохотом упал в ванную. Светлана, услышав грохот падения, ворвалась в ванную комнату, но Михаил, когда падал машинально схватился за шторку, сорвав ее с направляющей, успел этой шторкой накрыться.