Все жанры Все авторы
Евстигней - Борис Евсеев

Евстигней

Страниц

120

Год

2010

Борис Евсеев – известный прозаик, который награждался несколькими престижными литературными премиями, а также стал финалистом «Большой книги» в двух последних сезонах. Но его новый роман - это настоящая сенсация, в которой переплетаются два уникальных таланта: талант самого автора и талант его главного героя. Борис Евсеев, музыкант по образованию, привносит новую энергию в российскую культуру, рассказывая о великом композиторе и гении русской музыки Евстигнее Фомине.

Жизнь Фомина была загадочной и трагической. Он окончил Болонскую филармоническую академию, однако его талант не был ценен в России во всем ее существовании. По счастливому стечению обстоятельств, Борис Евсеев воссоздал эту уникальную биографию на основе редких архивных документов. В его книге встретятся такие исторические фигуры, как Екатерина II и Павел I, Иван Бецкой и Николай Шереметев, падре Мартини и аббат Маттеи, Петр Скоков и Леопольд Моцарт, Гаврила Державин и Яков Княжнин, актер Дмитревский и палач Шешковский. Каждый из них займет свое место на страницах этой уникальной историко-биографической "партитуры".

В результате роман Бориса Евсеева станет прекрасным источником знаний о российской музыкальной культуре и завораживающей жизни Евстигнея Фомина. Вы погрузитесь в невероятный исторический контекст и почувствуете влияние различных личностей на судьбы композитора. Это произведение не только уникально, но и вдохновляюще. Во время чтения вы окунетесь в мир богатой музыки, насыщенной страсти и различных исторических событий, которые тесно переплетаются вместе. Не упустите шанс открыть для себя этот чудесный и уникальный роман Бориса Евсеева, который точно станет настоящим открытием в мире литературы и музыки.

Читать бесплатно онлайн Евстигней - Борис Евсеев

Лето 2009-го. Душный вечер, июнь.

Уже на подступах к московскому крохотному театрику, тесно вжатому меж двух высоченных домов, толпятся люди. Спрашивают лишний билетик, негодуют (нет афиши!), волнуются: не будет ли отмены?

Здесь же только что выгрузившаяся киногруппа: двое парней в цветастых косынках, маленький, подвижный как обезьяна режиссер и вальяжная операторша – бритая наголо, с пригасшей сигарой во рту. Квелый ассистент, кляня жару, тащит в зал треногу и камеры. У киношников – вид загадочный, они что-то знают и поэтому посматривают на окружающих свысока. Зрителям же ничего толком не известно: представление готовили без огласки, на скорую руку.

Внезапно путь киногруппе пересекает выступивший откуда-то сбоку человек, одетый в джинсовую пару. Лицо – жестковатое, сохлое. В ноздре кольцо, по лицу ползет ухмылочка, взгляд добычливый, цепкий. Да и движется джинсовый необычно: мелким воробьиным шагом, бочком. Левую руку при этом держит, полусогнув, перед собой. На руке, под мешковиной, что-то вздулось горбом: шевелится, подрагивает.

Попугай? Мартышка? Ворон?

Человек с кольцом в ноздре подходит к театральной двери. Выбежавший навстречу служитель сразу пропускает его внутрь.

Тут новый всплеск разговоров: они то разгораются, перелетая от одной кучки собравшихся к другой, то медленной летней трухой оседают вниз.

В одной из кучек уверены: будет встреча со знаменитыми соотечественниками. И нарочно для них сыграют нечто необыкновенное, может даже – вновь открытое. В другой кучке твердо знают – предстоит обычный концерт: с оркестровыми увертюрами, ариями, отрывками из опер. Только вот петь и играть будут не москвичи, а петербуржцы. Ну а знаменитые соотечественники (где-то близ Кремля или даже в самом Кремле заседающие), глядь, на концерт и пожалуют!

Сквозь распахнутые, но плотно затянутые шторами створки театральных окон сочится слабый, дрожащий звук. Звук этот – лопающийся, вновь набухающий – словно капля влаги в раскаленном московском воздухе, в широкой московской бездне. Вместе со звуком растет едва уловимая и вроде ни на чем не основанная тревога.

Но мало-помалу и звуки, и хаотические движенья людей выстраиваются в некий порядок: чуть отступает жара, сквозь магнитную рамку в зал по одному проникают доставшие билет. Остальные, кто лениво-беспечно, кто резко-раздраженно, движутся взад и вперед, неотступно вглядываясь в зашторенные окна, пытаются хоть таким способом пробиться в театр.

Вдруг, в минутном отрезке тишины, со стороны метро – визг, скрип!

Приближается, пошатываясь – словно соскочив с подпорченного диска, – напрочь забытая старинная русская музыка.

Кое-кто из безбилетных оборачивается: отыскивая удобное для сбора милостыни место, но при этом ни на минуту не прерываясь, на старинной колесной лире играет какой-то приезжий. Лира, висящая на веревке поперек живота, корпусом своим схожа с утолщенной гитарой или, скорей, с виолончелью. Приезжий – в расшитой зеленым и красным рубахе, босой – с туповато-сладкой улыбкой глядит перед собой, что-то в такт музыке бормочет.

Присмотревшись, безбилетные видят: играющий на лире слеп. Его тут же начинают гнать взашей: вниз, в переход, к побирушкам немытым! Чего тут, близ оперы, отираться? Тут музыка другая!

Обхватив старинную колесную рылю (так сам слепец ее, бормоча, называет) для верности сразу двумя руками, прогоняемый уходит: мимо сталинской полувысотки, к виднеющейся неподалеку церкви.

Вам может понравиться: