Я стану ею

С момента моего пробуждения одни и те же вопросы по-прежнему преследуют меня: «Кто я? Что меня ждёт?» После того как я открыла глаза, быстро привыкла к жизни в обособленной от чужих взглядов комнате на чердаке. Хотя я осознаю, что мне не хватает знаний об этом мире, восполнить недостающие части головоломки пока невозможно.

Сначала мне даже нравилось проводить время в уединении: часами напролёт я лежала на кровати и читала потёртые книги, пытаясь понять, как устроены человеческие отношения. Завернувшись в одеяло, словно в кокон, я ощущала себя пусть и в иллюзорной, но безопасности. Когда я слышала, как барабанил по подоконнику ливень, а за окном гнул деревья сильный ветер, мне становилось легче справляться с гнетущим чувством одиночества.

Однако пару суток спустя что-то произошло. Почти уверена, что внутри меня поменялось нечто важное, но не понимаю, поддаётся ли оно починке. Думать об этом страшно, но иногда в моей голове вспыхивают хаотичные, не связанные по смыслу образы, в которых я словно вижу себя со стороны. Не могу объяснить свои чувства – просто понимаю, что если буду дальше размышлять об учащающихся видениях, то обязательно произойдёт что-то плохое.

Дни идут, и за пределами моей комнаты кипит жизнь. Бросаю читать книги и всё чаще прислушиваюсь к шуму машин и разговорам людей за стенами дома. Раньше мне не было тесно здесь, но теперь, глядя на птиц, свободно и легко парящих в небе, я понимаю, что задыхаюсь.

Хочу улететь.

Неважно куда. Лишь бы подальше отсюда.

Меланхолия разрастается в моей груди подобно сорнякам в саду за окном. При мыслях о том, что мне не позволено выходить, моё сердце сжимается в неясной тревоге, будто вот-вот случится беда. Хотя «создательница», что приносит еду ежедневно, обещает однажды выпустить меня к людям… Сладкие обещания не ласкают мой слух, а только сильнее заводят беспокойный поток мыслей. Я словно вязну в болоте. Ещё чуть-чуть, и меня затянет с головой. Снова одышка без причины. Снова боюсь задохнуться в тесноте тусклого чердака, но ещё больше боюсь попытаться освободиться.

– Что происходит внутри меня? Что происходит здесь? – тихо спрашиваю у пустоты и прислушиваюсь, хоть и понимаю – ответа не последует.

Вот бы выйти отсюда и разузнать о мире у тех, кого вижу снаружи! Не могу сказать, что желание стать частью общества зародилось вместе с пробуждением, скорее, это чувство разрослось из-за прочитанных книг и наблюдений за общением рабочих в саду. Когда я вижу, как они смеются, переглядываются, обсуждая что-то, то сама непроизвольно улыбаюсь. Но стоит только подумать о единственной женщине, знающей о моём существовании, как улыбка вмиг сходит с лица.

Она не такая, как они, и эта разница слишком велика, чтобы не замечать её. Всё дело в манере общения. В отличие от людей за окном, в глазах этой женщины нет тепла, а её жесты кажутся слишком резкими, словно она вот-вот ударит меня. Пусть и повторяет, что я здесь для своей же безопасности, но, произнося эти слова, не поддерживает зрительный контакт. Может быть, так она относится только ко мне? Я так противна ей? Учитывая то, на какой дистанции старается держаться от меня, вряд ли она считает меня достойной доверия.

Вот и сегодня, вручив пакет с продуктами, она отходит на несколько шагов и сердито произносит: