Великий ветер

Жанр: Публицистика / Современная русская литература

Автор

Страниц

270

Год

2024

Владимир Бутромеев – выдающийся современный писатель и прозаик, родившийся в 1953 году. Его литературный путь начался с дебютного сборника рассказов «Любить и верить», который был опубликован в 1986 году в характерном для того времени издательстве «Молодая гвардия». Это произведение стало знаковым и принесло ему литературную премию имени М. Горького.

Среди его заметных произведений – пьеса «Страсти по Авдею», основанная на одной из частей романа-топографии «Земля и люди». Постановка этой пьесы в Белорусском академическом театре завоевала признание как одно из классических произведений белорусской драматургии, а в 1991 году она была выдвинута на Государственную премию СССР за свою глубокую и драматургически насыщенную сюжетную линию.

Владимир Бутромеев также известен своим творческим вкладом в театральное искусство. Его трилогия «Театр Достоевского», состоящая из произведений «Один судный день из жизни братьев Карамазовых», «Преступления бесов и наказание идиотов» и «Вечный Фома», была успешно поставлена на сцене Белорусского академического театра.

В 1999 году его роман-мистификация «Корона Великого княжества» был отмечен премией журнала «Дружба народов» как лучшая публикация года и вошел в шорт-лист престижной премии «Русский Букер». Эта работа продемонстрировала его мастерство в создании увлекательных и глубоких сюжетов, сочетая реализм и мистику.

Первая часть его цикла «В призраках утраченных зеркал» под названием «Земля и люди» также значительно выделилась на литературной сцене, попав в лонг-лист премии «Ясная Поляна» и шорт-лист премии «Золотой Дельвиг». В четвертой части этого цикла, романе «Великий ветер», автор продолжает традиции таких великих мастеров прозы, как Гоголь и Платонов, осмысляя такие идеи, как пророчества и предвидения Толстого и Достоевского. Это гипотетическое произведение создаёт эпическую картину, в которой можно увидеть судьбу России XX века через призму фантастического зеркала.

Владимир Бутромеев был удостоен историко-литературной премии «Клио» в 2015 году, что подчеркивает его важность в современной литературе. В данный момент он проживает и творит в Москве, где успел реализовать множество успешных издательских проектов. К его достижениям относятся такие уникальные издания, как «Детский плутарх», «Древо жизни Омара Хайяма», «Памятники мировой культуры» и «Большая иллюстрированная библиотека классики», которые были отмечены высокими наградами как на международном, так и на российском уровнях. Бутромеев продолжает свое активное участие в литературной жизни, внося ощутимый вклад в культурное наследие страны.

Читать бесплатно онлайн Великий ветер - Владимир Бутромеев

Изображения на обложке:

автор в детстве; топографическая карта Генерального штаба ВС СССР;

«Полосатый», В. В. Кандинский, 1934 г.;

«Аллегорическое представление III Интернационала», И. И. Голиков, 1927 г.;

«Удача дураков», Maestro della Fertilità dell’Uovo, XVII–XVIII вв.;

«Молодая женщина, захваченная бурей», Ф. Боннемезон, 1799 г.; лодка, VII–VIII вв. до н. э.;

часы на кирхе Святого Мартина в швейцарской деревне Циллис.

ebooks@prospekt.org

Волны вечно немолчного моря

Россия слиняла в три дня (в два, самое большое – в три), а СССР – в один день. Что означает слово «слинять»? Слинять – значит «потерять свою окраску», «поблекнуть», «сменить кожу», «пропасть, быть украдену», «сбежать», «уйти», «уехать». А также «отказаться от своих убеждений, мировоззрения». Как это произошло? Почему? И со мной ли?

Непонятное, непостижимое, но хорошо известное в своих обычных проявлениях таинство, которое привычно называют словом «жизнь», продолжало твориться вокруг меня, со мной и внутри меня, и я знал, что оно продолжится и после меня.

И то, что я знал это, ничего не меняло и не могло изменить, как ничего не изменило то, что об этом когда-то знал Толстой и даже много написал об этом, то и дело отвлекаясь от попытки понять и описать это нечто непонятное, но, несомненно, главное; потому-то и главное, что его трудно, а может, и невозможно понять, и он – Толстой – отвлекался на описание разных мелочей вроде движения огромного количества людей с запада на восток, а потом с востока на запад, что, конечно же, не так важно в сравнении с развертыванием весной на деревьях клейких зеленых листочков и что восхищало, но и пугало, и завораживало не только одного Толстого.

Неотвратим страх, сам собой возникающий от осознания своего существования, осознания присутствия в этом мире.

Страха не было первые пять-шесть лет, не было и почти лет до двадцати двух – двадцати трех, даже до двадцати пяти. Но потом он стал чуть ли не самым главным в жизни, потому что жизнь моя сама собой складывалась так, что возникало ее, жизни, осознание, и осознание порождало страх. Страх, доходящий до границ ужаса, за которым уже теряется всякое осознание.

Зачем я?

Зачем я здесь, среди людей?

Тысячу раз верно, что нужно заслониться хоть чем-то от ужаса осознания собственного бытия в этом мире. Заслониться от этой жизни.

Но я не один. Людей много, и они копошатся, как муравьи в муравейнике. И заняты чем-то, имеющим для них смысл, и только все вместе они бессмысленны, потому что им неведомо, что они делают все вместе, и каждый из них знает и понимает только то, что и зачем делает именно он и именно сейчас.

Когда я говорю «все», я имею в виду всех, кроме сумасшедших, которые бродят среди людей, и кроме тех сумасшедших, которых держат в больничных палатах. Сумасшедшие конечно же опасны, но не настолько, чтобы устроить, например, Первую мировую войну или Вторую мировую войну, или морить голодом миллионы людей, или забивать их, безропотных и беззащитных, мотыгами. Вся опасность, исходящая от этих сумасшедших, заключается лишь в том, что на вопрос: «Который час?» они отвечают: «Вечность» и неотрывно смотрят на луну, вместо того чтобы внимательнее следить за стрелками часов на циферблатах – особых пластинках: круглых и прямоугольных со значками, которыми индусы изображали отсутствие чего-либо, то есть обозначали ничто.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: