Все жанры Все авторы
Выпить сразу: против безумия толп - Рэй Брэдбери

Выпить сразу: против безумия толп

Страниц

10

Год

2010

Эта одинокая и жаркая ночь стала сущей пыткой, когда я повязался в неподвижном состоянии на постели до двух часов утра. Внезапно, проснувшись в испаринах от кисловато-соленого пота, я с резким движением взлетел с кровати и, еле держась на ногах, отправился в объятия гигантской огненной печи - метро, где с невероятным воем мчатся заблудившиеся ночные поезда... Мрачные, затянутые испариной, словно боевые железные зверики, они двигаются по просторам подземелий, осыпаясь искрами и огнем. Нервозность и безысходность этого ночного путешествия погружают в атмосферу жгучей неловкости и гнетущей ауры, только усиливающейся с каждым пройденным вагоном. В этих глубинах подземелья кожу обжигает горячий воздух, дышать становится все труднее, а в ослепительно ярком свете метро плывут мгновения безвременья. В каждом углу слышится трясущийся стук, невнятные шепоты и призрачные звуки, исправно создающие атмосферу загадочности и фантастического происхождения. Вот таким было то ночное путешествие, которое запомнилось мне надолго.

Читать бесплатно онлайн Выпить сразу: против безумия толп - Рэй Брэдбери

Это была одна из тех проклятых жарких ночей, когда без сна лежишь пластом до двух часов, потом резко вскакиваешь с постели, обливаясь кисловато-соленым потом, и, пошатываясь, спускаешься в гигантскую печь подземки, где с пронзительным воем носятся заблудившиеся в ночи поезда.

– Ад, – прошептал Уилл Морган.

И это действительно был ад, в котором целая армия озверевших людей всю ночь напролет, час за часом, блуждала от Бронкса до Кони-Айленда и обратно в поисках случайного глотка соленого океанского ветра, заставляющего тебя вздохнуть с благодарностью.

О господи, где-то там, на Манхэттене или еще дальше за ним, дуют прохладные ветры. Я должен найти их, пока не пришел рассвет…

– Черт!

Он в отупении смотрел, как мимо него бешеным потоком несутся улыбки с рекламы зубной пасты: его собственные рекламные идеи преследовали его в эту душную ночь на всем пути через остров Манхэттен.

Поезд застонал и остановился.

На соседнем пути стоял встречный состав.

Невероятно. Там, напротив, у открытого окна сидел старик Нед Эминджер. Старик? Вообще-то они ровесники, им обоим по сорок, но…

Уилл Морган рывком поднял окно.

– Нед, сукин сын!

– Уилл, паршивец! И часто ты разъезжаешь в такой поздний час?

– Каждую жаркую ночь, черт бы ее побрал, с сорок шестого года!

– Я тоже! Рад тебя видеть!

– Лжец!

Заскрипели стальные колеса, и оба знакомца скрылись из виду.

Боже мой, подумал Уилл Морган, двое людей, которые ненавидят друг друга, сидят на работе чуть ли не локоть к локтю, скрипя зубами, карабкаются вверх по служебной лестнице, вдруг сталкиваются случайно здесь, в этом Дантовом аду, в три часа ночи, под расплавленным от зноя городом. Послушай, как эхом замирают наши голоса:

– Лжец!

Через полчаса, на Вашингтон-сквер, его лба коснулся прохладный ветер. Он пошел вслед за этим ветром и оказался в переулке, где…

Температура была ниже градусов на десять.

– Так-то лучше, – прошептал он.

Веяло запахом ле́дника, из которого он мальчишкой украдкой таскал холодные кристаллы, натирал ими щеки и с душераздирающими воплями засовывал их себе под рубашку.

Прохладный ветер привел его по переулку к небольшой лавке, над которой висела табличка:

МЕЛИССА ЖАБ, ВЕДЬМА.
СТИРКА-ПРАЧЕЧНАЯ:
СДАЙТЕ СВОИ ГРЯЗНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
ДО 9 УТРА,
ПОЛУЧИТЕ ИХ ЧИСТЕНЬКИМИ
НА ЗАКАТЕ

И чуть помельче:

«Заклятия, зелья против ужасной погоды – холодной или жаркой. Снадобья, побуждающие вашего нанимателя повысить вас в должности. Целебные мази, притирания и порошок из мумий глав древнейших корпораций. Лекарства от шума. Отхаркивающие для загазованной или загрязненной атмосферы. Бальзамы для страдающих паранойей водителей-дальнобойщиков. Препараты, которые следует принимать перед тем, как будете переплывать нью-йоркские доки».

На витрине были расставлены несколько пузырьков с наклейками: «Для прекрасной памяти», «Дыхание теплого апрельского ветра», «Тишина и нежнейшие птичьи трели».

Он засмеялся и остановился.

Потому что вновь повеяло прохладой и раздался скрип двери. И вновь ему вспомнилась морозная свежесть белых ледяных гротов из детства, мир, вырубленный в глыбе зимних снов и пролежавший так до самого августа.

– Входи, – шепнул чей-то голос.

Дверь бесшумно распахнулась.

Внутри царил погребальный холод.

На трех козлах, словно гигантский сувенир с февральского мороза, покоился шестифутовый брусок чистого, капающего льда.

Вам может понравиться: