Думая вслух. Семь вечеров

Жанр: Литературоведение / Публицистика / Зарубежная публицистика

Автор

Страниц

140

Год

2022

Хорхе Луис Борхес – уникальный и выдающийся писатель ХХ века, имеющий огромное влияние на развитие современной литературы. Его произведения, будь то художественная проза, поэзия или эссе, являются захватывающей интеллектуальной игрой, наполненной мистерией и фантастическими образами, укорененными в многовековой литературной традиции.

В этом удивительном издании вы встретите три книги Хорхе Луиса Борхеса. В первых двух, "Думая вслух" и "Семь вечеров", писатель обсуждает самые глубокие и существенные темы для него, такие как "Книга", "Время", "Поэзия", "Слепота" и другие. В них он предлагает читателю уникальную перспективу и новый уровень понимания этих тем, основанный на глубоком изучении литературных и культурных наследий прошлого.

В третьей книге, "Девять очерков о Данте", Хорхе Луис Борхес предлагает читателю свои острые и оригинальные мысли о великом итальянском поэте и его влиянии на историю любви и творчества в период Возрождения. Эти тексты представляют собой не только увлекательное чтение, но и новый взгляд на классическое произведение.

Издание представлено в формате PDF A4, чтобы каждый читатель мог насладиться его оригинальным макетом и сохранить эстетическое восприятие, которое Борхес создал для своих произведений. Будьте готовы к захватывающему путешествию в мир гениального писателя, который не перестает восхищать и вдохновлять своими умными и глубокими идеями.

Читать бесплатно онлайн Думая вслух. Семь вечеров - Хорхе Борхес

Jorge Luis Borges

BORGES ORAL

SIETE NOCHES

NUEVE ENSAYOS DANTESCOS

Издательство КоЛибри^>®

Думая вслух{1}

Предисловие

Когда университет Бельграно предложил мне прочесть пять лекций, я выбрал темы, к которым меня приспособило время. Первая тема – книга, предмет, без которого я не могу вообразить свою жизнь, который для меня не менее важен, чем руки или глаза. Вторая – бессмертие, эта угроза или надежда, которой грезило столько поколений и которая определяет немалую часть поэзии. Третья тема – Сведенборг, визионер, написавший, что мертвые вольны выбирать между раем и адом по своему свободному желанию. Четвертая – детектив, игра с жесткими правилами, завещанная нам Эдгаром Алланом По. Пятая – это время, оно остается для меня главнейшей проблемой метафизики.

Спасибо слушателям, удостоивших мои лекции своим снисходительным вниманием. Мои выступления пользовались успехом, какого я не ждал и, определенно, не заслуживал.

Лекция, как и чтение, – это процесс, основанный на сотрудничестве, и те, кто слушает, не менее важны, чем тот, кто говорит.

В этой книге собран мой личный вклад в наши встречи. Надеюсь, читатель обогатит эти лекции так же, как их обогатили слушатели.

Х. Л. Б.

Буэнос-Айрес, 3 марта 1979 года

Книга

Из всех разнообразных изобретений человека самое поразительное – это, несомненно, книга. Прочие являются продолжением человеческого тела. Микроскоп и телескоп – продолжения глаз; телефон – продолжение голоса; плуг и меч – продолжения руки. Но книга – совсем иное дело: книга – это продолжение памяти и воображения.

Когда в «Цезаре и Клеопатре» Бернарда Шоу заходит речь об Александрийской библиотеке, ее называют памятью человечества. Вот что такое книга, но, больше того, книга – это воображение. Что такое наше прошлое, если не череда сновидений? Есть ли какая-то разница между тем, как вспоминают сны и как вспоминают прошедшее? Именно эту работу выполняет книга.

Мне не раз приходило в голову написать историю книги. Не с материальной точки зрения. Меня интересуют не книги как предметы (и уж конечно не интересуют непомерные собрания библиофилов), а разнообразные оценки, которые получала книга. Меня опередил Шпенглер: в его «Закате Европы» есть замечательные страницы, посвященные книге. К словам Шпенглера я хотел бы добавить кое-что от себя.

Древние греки не знали культа книги – и это меня удивляет; в книге видели суррогат устного слова. Фраза, которую так часто цитируют, «scripta manent, verba volant»[1], означает не то, что устное слово эфемерно, а то, что письменное слово долговечно и мертво. Напротив, в устном слове есть нечто легковесное – «крылатое и священное», как выразился Платон{2}. Все великие учителя человечества были учителями устного слова.

Рассмотрим для начала случай Пифагора. Мы знаем, что Пифагор намеренно ничего не записывал. Он не писал, потому что не хотел связывать себя написанным словом. Ему определенно было знакомо ощущение «буква убивает, а дух животворит»

Продолжить чтение

Вам может понравиться: