Жизнь потихоньку возвращается, решила Кейт. Потоком не льется и не обещает, что все будет в порядке. И свет снаружи все такой же. И дочка такая же. И обнимает все так же, не крепче. И тончайшая завеса, которой Кейт отгородилась от всего остального мира, не улетела. Крепко пристала.
Но жизнь идет своим чередом, прокрадывается боковыми тропками, догоняет. То мелькнувшим ярким пятном, то неожиданно утешительным запахом – соседи готовят ужин, а ты зимним вечером идешь мимо. А то и теплой водой, стекающей между пальцами, когда ближе к ночи моешь посуду. Явь – на удивление соблазнительная штука.
Уже скоро придут подруги. В доме тишина, и Кейт рада грядущей компании. Она никак не привыкнет быть наедине со своим телом. Последние полтора года оно принадлежало не ей, а другим – по большей части докторам, ну, и еще друзьям, родным и дочери. Его возможности и способности – их измеряли, на них надеялись, за ними наблюдали – любовно, с ужасом или с клинической невозмутимостью. Теперь медики провозгласили: оно твое, и вернули ей тело, как возвращают просроченную и потрепанную библиотечную книжку. Пару недель – от последнего визита к доктору до отъезда дочери в колледж – Кейт заполняла пустоту списками дел и всевозможными планами, поездками в магазин – за настольной лампой, за простынями подлиннее для комнаты в общежитии, где будет жить первокурсница Робин. Теперь Робин уехала, и Кейт иногда кажется, что она осталась сразу в двух пустых домах, один внутри другого.
Поэтому ее так радовали предстоящие гости, даже если они всерьез настроены праздновать. Когда она пригласила их на ужин – пора поблагодарить за все, что они для нее сделали, объяснила Кейт, – в голосах подруг звучала неподдельная радость. Правда, Мэрион тут же переименовала ужин в праздничное пиршество и настояла на том, что они его устроят в складчину.
– Не лишай нас удовольствия, – взмолилась она.
Суетясь между плитой, холодильником и раковиной, Кейт оказалась рядом с висящей на стене пробковой доской – для напоминалок и приятных воспоминаний. Доска была густо завешена – фотографии, календарик, старые билеты, купоны для распродаж, реклама еды навынос. За неделю до отъезда в колледж Робин тишком добавила одну брошюрку. Кейт сразу же заметила ее, когда утром вошла в кухню – сварить кофе. Глянцевая фотография просто бросалась в глаза – канареечно-желтый надувной плотик прыгает в пенящейся коричневатой воде, разлетающиеся вокруг брызги переливаются всеми цветами радуги. Подруга Кейт, Хэдли, которая когда-то работала в рекламном агентстве, всегда называла такие фотографии «порнушкой для туристов».
Когда в кухню вошла Робин, Кейт только бровь подняла – что это, мол, такое?
– У них есть два свободных места на следующее лето, – объяснила Робин. – Было бы круто!
Кейт взглянула в полные надежды глаза дочери – где-то там, в самой глубине, таилась мольба о нормальной жизни. Кейт пришло в голову, что в прошлом году они вообще чуть не выпали из жизни – уже казалось, что обратно хода нет. А до будущего года еще дожить надо, и хорошая зацепка не помешает.
