Поцелуй, Карло!

Kiss Carlo by Adriana Trigiani

Copyright © 2017 by Adriana Trigiani

Памяти Майкла А. Трижиани

Книга издана с любезного согласия автора и при содействии William Morris Endeavor Entertainment и Литературного агентства Эндрю Нюрнберга

© Елена Калявина, перевод, 2018

© «Фантом Пресс», оформление, издание, 2019

Действие романа начинается в 1949 году, после Второй мировой войны. Америка ликовала, празднуя победу отважных мужчин и женщин из наших семей, которые бесстрашно сражались за демократию вместе с союзниками со всего мира. Отношение к вопросам личной свободы, работы, искусства, семейной жизни и религии, а также восприятие властей изображены здесь сообразно эпохе. Специфический язык, использованный для описания женщин, девушек, цветного населения и иммигрантов, ныне считается устаревшим и оскорбительным. Слова, которыми сегодня мы говорим друг о друге, изменились. Надеюсь.

1 мая 1949 г.

Розето-Вальфорторе, Италия

Прохладный ветерок качнул старинную ветроловку на балконе спальни посла и его жены. Хрупкие стеклянные колокольчики зазвенели, словно хрусталь на свадебном застолье.

До войны палаццо славилось своим великолепием: терракотовая черепичная крыша, мраморные полы, резные монастырские двери. Расположенное на самом высоком холме Розето-Вальфорторе, оно напоминало горделивую колокольню, разве что колокола не хватало. Величали его Палаццо Фико[1] Регале: склоны холмов, каскадом спускавшихся к дороге на Рим, были сплошь покрыты смоковницами. Летом смоквы пышно зеленели, обремененные фиолетовыми плодами. Зимой их голые сучья, обмотанные тюрбанами из мешковины, напоминали салютующих чернорубашечников Муссолини.

В спальне супруга посла, синьора Элизабетта Гуардинфанте, заботливо упаковывала мужнину парадную форму. Элизабетта была невысокой брюнеткой с темными, как чернильные отпечатки пальцев, глазами – сплошные радужки, белков почти не заметно. Хрупкость сложения и тонкие губы она унаследовала от своих французских предков, живших на севере Италии.

Она скатала красно-бело-зеленую ленту в тугой валик, похожий на раковину улитки, – когда муж развернет ее, шелк без единой морщинки ляжет наискось на его груди. Приколола орденскую ленту и золотой атласный аксельбант к ярко-синему мундиру, затем пристегнула к рукавам расшитые стеклярусом обшлага. Повесив мундир на обитую ватой вешалку, уложила его в мягкий муслиновый чехол, словно младенца в кружевной конверт. Теперь брюки. Элизабетта перекинула их через перекладину деревянной вешалки и тщательно разгладила лампасы на каждой штанине, прежде чем упаковать в отдельный чехол из муслина.

Бетти поместила мундир в открытый одежный кофр, произвела ревизию содержимого и добавила шесть пар носков, включая те три пары, что она заштопала, перед тем как собирать мужа в дорогу. Осмотрела черные лаковые туфли, каждая из которых лежала в отдельном замшевом мешочке, и вынула левую. Углядев на носке пятнышко, Элизабетта до блеска отполировала ее краешком передника. Потом завернула деревянную чашку для бритья, помазок, круглый кусочек мыла и опасную бритву в льняную салфетку, после чего засунула сверток в отполированную туфлю и спрятала обувь в кофр.

Элизабетта осмотрела безупречные стежки на подоле сорочки мужа: ей пришлось сделать обтачки из собственной шелковой рубашки, чтобы подшить обветшалую ткань. Довольная тем, что у мужа есть все необходимое для предстоящего путешествия, она подвесила внутри кофра маленькие сетчатые мешочки, наполненные душистыми бутонами лаванды и кедровой стружкой, тщательно завязав их на два узла. Эти мелочи останутся незамеченными, но она все равно сделала их для мужа, потому что знала, как они важны.