Тень в убежище

Лунный свет, густой и тяжелый, как жидкое серебро, проливался сквозь своды Древней Рощи. Для кого-то эта ночь была бы полна тревоги и скрытых угроз, но для Гарольда, старейшины клана Оборотней, она была источником силы и умиротворения. Он медленно шел по знакомой тропе, вдыхая воздух, напоенный ароматом ночных цветов и влажной земли. Его старые, видавшие виды ладони с шероховатыми кожей касались стволов деревьев, чей возраст исчислялся тысячелетиями. Он разговаривал с ними без слов, чувствуя их медленную, мудрую жизнь.

Ульвхейм спал вокруг него. Вдали, в сердце города-убежища, мерцали огни кварталов вампиров – изящные, холодные здания из стекла и стали. Слышался отдаленный вой его сородичей с Оборотневого Холма – не угроза, а песнь свободе и лунному свету. Здесь, в этом тайном уголке мира, уже триста лет царил хрупкий мир. Оборотни, вампиры, тролли, даже редкие маги-элементали – все нашли здесь пристанище от главной угрозы: Человека.

Гарольд поморщился. Мысли о людях были как старые шрамы – не больно, но неприятно. Он был одним из немногих, кто еще помнил старые легенды не как сказки, а как предостережения из прошлого. Люди с их странной, безмагичной аурой, были единственными, кто мог разорвать плоть любого существа одним движением, чье прикосновение могло обратить магию в прах. Они были Антитезой. И благодаря им все расы Ульвхейма, в конце концов, научились бояться вместе. Страх сплотил их.

Внезапно ветерок донес до него иной запах. Незнакомый. Резкий, с примесью озона и горящего металла. Шерсть на его затылке зашевелилась инстинктивно, хотя он и пребывал в человеческой форме. Гарольд остановился, его зрачки сузились до вертикальных щелочек, впитывая мрак.

– Кто здесь? – его голос, низкий и хриплый, пророкотал в тишине.

В ответ лишь хрустнула ветка. Тень отделилась от ствола векового дуба. Она была нечеткой, плывущей, как дым. Гарольд не разглядел черт, лишь смутный силуэт.

– Покажись! – приказал он, и в его голосе зазвучал рык.

Тень сделала шаг вперед. Лунный свет упал на руку – вернее, на то, что ее заменяло. Это была не лапа оборотня и не бледная кисть вампира. Что-то угловатое, покрытое темными, похожими на хитин пластинами, с длинными, похожими на лезвия когтями.

У Гарольда не было времени на удивление. Инстинкт кричал об опасности смертельной, незнакомой. Он попытался трансформироваться, вызвать своего зверя, но тело не слушалось. Мускулы свела судорога, легкие отказались набирать воздух. Яд. Древний и мощный, парализующий.

Он рухнул на колени, смотря на приближающуюся тень. Он увидел блеск амулета на ее груди – маленький, металлический, испускавший вибрации, от которых его собственная магия скулила и отступала. Аура этого артефакта была… чистой, всепроникающей. Человеческой.

Невозможно… – успел прошептать он.

Коготь-лезвие взметнулся в лунном свете, описывая короткую, безжалостную дугу. Гарольд не почувствовал боли – лишь леденящий холод, рассекающий плоть и жизнь. Его последней мыслью была не ярость и не страх за себя, а леденящий душу ужас за всех обитателей Ульвхейма.

Они вернулись.

Тень наклонилась, с силой воткнула окровавленный амулет в землю у головы старейшины и бесшумно растворилась во тьме, оставив после себя лишь тело, тишину и невыносимую, чужеродную ауру, которая медленно отравляла священный воздух Рощи.