Бумажный лебедь

Это был отличный день для лабутенов[1]. Даже знай я заранее, что иду на свидание со смертью, – выбрала бы именно эти туфли. Красные подошвы словно кричали убийце: «Пошел на хрен!»

Пошел на хрен, урод, за то, что выбрал меня в бестолковые жертвы!

Пошел на хрен – ведь я даже лица твоего не увижу перед смертью!

Пошел на хрен со своими кабельными стяжками, от которых у меня порезы на запястьях!

И запомни: ни одна девушка не хочет умирать накануне двадцать четвертого дня рождения, когда ее светлые волосы блестят после визита к парикмахеру, на руках – идеальный маникюр, а в мыслях – мужчина, который, быть может, «тот самый»!

Я хотела бы жить на зависть окружающим: шикарный выпускной, пышная свадьба, дом как в глянцевом журнале, пара идеальных ребятишек. Вместо этого я оказалась на коленях с мешком на голове, а в затылок мне уперлось холодное дуло. Но самое худшее – я не знала, почему это со мной происходит. Я не знала, почему должна умереть.

Впрочем, не все ли равно – случайность или коварный план? Убийства, надругательства, унижения, пытки. Понимаем ли мы причины насилия или вслепую клеим ярлычки на ящички, чтобы упорядочить хаос?

Преследовал корыстные цели.

Был психически болен.

Экстремист.

Ненавидел девиц с наращенными ногтями.

Какой мотив припишут моему убийце?

Хватит! Ты еще не умерла. Дыши, Скай. И думай.

Думай.

Суденышко качалось на волнах; тяжелый дух лежалой мешковины назойливо лез в ноздри.

– Что ты делаешь, Скай? – прозвучал в моей голове голос Эстебана.

Я сражаюсь.

Сражаюсь и не отступаю.

У меня вырвался горький смешок.

Долгие годы я не вспоминала Эстебана, а он взял и уселся на краешек сознания, словно на подоконник моей спальни.

Я вспомнила, как утром проходила онлайн-тест.

«О ком вы думаете перед сном?»

Клик.

«Этот человек вам дороже всего».

Перед сном я никогда не думала об Эстебане. Я думала о Марке Джейкобсе, Джимми Чу, Томе Форде и Майкле Корсе[2]. Ведь, в отличие от друзей детства, они всегда оставались рядом. Когда, поддавшись соблазну, я приобретала их сверкающие творения, то спокойно ложилась спать, зная, что наутро покупки никуда не исчезнут. Например, любимые мною лабутены – игривые, цвета фуксии, с атласными ремешками, или другие – золотистые, с открытыми боковинами.

Хорошо, что я надела именно золотистые, на тонкой шпильке. Я представила заголовок в завтрашних газетах: «ТУФЛИ-УБИЙЦЫ». А ниже – фото: смертоносный каблук, вонзенный в тело моего похитителя.

Так все и будет, подбодрила я себя.

Дыши, Скай, дыши.

Однако я задыхалась в проклятом мешке, задыхалась от страха и обреченности. Это действительно происходило. Здесь, со мной. Всю жизнь я не знала бед, и даже сейчас внутренний голос нашептывал, что мироздание обо мне позаботится. Я цеплялась за безрассудную надежду. Меня так любили и ценили – неужели никто не спасет?

Щелкнул взведенный курок.

– Стойте! – прохрипела я.

Горло саднило, ведь я еще недавно визжала как ненормальная, когда очнулась, связанная, словно дикий кабан, в багажнике собственной машины. Я знала, что это мой багажник, потому что в нем пахло туберозой и сандаловым деревом: пару недель назад я брызнула туда духами.