Нас ждет огонь смертельный

ПРОЛОГ

Посвящается погибшим в начале войны так и не знавшим, что война уже шла давно.

Одна из них 2-ая краснознаменная белорусская стрелковая дивизия им. Фрунзе, размещенная в районе ст. Рудка. Командир дивизии полковник Михаил Данилович Гришин  (29.11.1939 – 24.07.1941) На начало Великой Отечественной войны 22 июня 1941 года Гришин М.Д. находился в отпуске в санатории г. Сочи.

В период с 26 июня 1941 года по 3 июля 1941 года дивизия была уничтожена в Белостокском котле. Остатки дивизии пробивались на восток через Сокулку, Крынок, Малую и Большую Берестовицу и дошли до Рубежевичей. При попытке пробиться дальше на восток, предпринятой 3 июля 1941 года, остатки дивизии прекратили существование. Сводный отряд дивизии и прибившихся красноармейцев, общим числом в 250 человек, вышел к своим только 25 августа 1941 года западнее Белого. На 22 июня 1941 года в ней было чуть более 1700 человек. 2-я стрелковая дивизия, расположенная на границе в р-не крепости Осовец, в первые же дни оказалась в окружении в результате фланговых ударов танковой группы Гудериана. Фактически дивизию возглавлял замкомдива по строевой Дюков Константин Павлович.

Одной из частей этой дивизии посвящается 59 отдельный разведывательный батальон 2ой Стрелковой дивизии имени Фрунзе.

Все действия вымышлены, т.к. журналы боевых действий не сохранены.

Глава 1.

Михаил проснулся от резкого звука горна или трубы, звук был таким бодрым и энергичным, как в пионерском лагере. Что резко контрастировало с состоянием Михаила. Голова болела, во рту пересохло. Приоткрыв глаза он начал припоминать вчерашнее. Вот уже целую неделю он находился на раскопках. Друзья уговорили его поехать в Белоруссию, в отряд поисковиков-энтузиастов, на раскопки по Великой Отечественной войне. Вчера вроде было всё как всегда, ходили по лесу с металлоискателями, тыкали щупами в землю, ничего интересного не было. Сигналы показывали присутствие метала, но это были осколки снарядов, старые гильзы, обломки механизмов, каски. Ничего похожее на оружие, ножи или какие-то медали, деньги не находилось. Ради чего собственно и все это задумывалось.

Вечером весь лагерь делился на несколько категорий. Одна кто любил выпить, посидеть возле костра, другая либо просто уходила спать, не приветствуя алкоголь, либо пытаясь уединиться в палатке. Михаил относился к первой категории людей, который любил выпить в компании, возле костра попеть песни, пообщаться. Оглядевшись, Михаил обнаружил, что находится в палатке, но не в своей. Такой палатки у них не было.

Палатка на вид военная. В ней никого не было, он лежал на железной панцирной кровати с простым ватным матрасом, как в пионерском лагере. Посредине стоял достаточно большой стол, вокруг него было две лавки и шесть стульев. На столе стояла неубранная посуда, керосиновая лампа. Посуда почему-то аллюминивая, хотя стаканы граненные. В углу стоял второй небольшой стол, на нём стоял ящик, под ним чемодан. На одной из стен палатки висела карта.

В углу перед входом стояла, что-то типа самодельной вешалки. На стуле рядом с кроватью висела гимнастёрка с какими-то знаками отличия, также ремень и кобура. Из кобуры торчала ручка револьвера. Матовый блеск давал ощущение, что он настоящий. Михаил оглядел себя, на нём была белая рубаха, штаны галифе, а под кроватью валялись сапоги и портянки. Думая, что это весёлая шутка друзей Михаил подошёл к столу принюхался к находящейся во фляжке жидкости. Запах спирта с утра заставил его поморщиться, но звон в голове напомнил о себе. Он налил себе грамм 50 для поправки здоровья и залпом выпил.