Инженерный тупик 1991

© Зверинская Л., текст, 2022

© «Страта», оформление, 2022

Предупреждение

Любое сходство вымышленных частных лиц и организаций с реально существующими или существовавшими является случайным. Автор не несёт за это никакой ответственности.

Татьяна с усилием повернула в замке ключ и открыла дверь комнаты под номером 1991, в которой располагался её отдел. Неприятный скрип, как всегда, вызвал раздражённую мысль: какого лешего она, как идиотка, каждый день приползает на работу первой? Все нормальные люди уже год как поняли – дисциплине пришел конец, радуйся, простой советский инженер!

«Всё, хватит! Завтра же специально опоздаю на 10 минут, и пусть кто-нибудь другой разводит всю эту канитель – взять на вахте ключи, расписаться в огромном замусоленном журнале, отпереть тугой замок – несколько раз уже ногти ломала – и ждать прихода этих лентяев в пустой комнате!» – в очередной раз твёрдо решила она.

Татьяна уже шесть лет работала в отделе, который занимался разработкой систем управления в крупном научно-исследовательском институте. Работа была интересной, коллектив сложился вполне работоспособный и даже дружный.

Но последние два года здесь стало происходить что-то очень странное и тревожное: работы по вполне перспективным проектам сворачивались или просто прекращались, руководители проектов уходили из института, кто со скандалом, а кто тихо и незаметно. Увольнения рядовых сотрудников по надуманным причинам стали частым явлением.

Правда, сокращения пока что не коснулись Татьяниного отдела, возглавляемого молодым и амбициозным начальником – Алексеем Веселовым. Но, как ни пытался Алексей сохранить за отделом хоть какие-то перспективные работы, как ни старалась вся команда поддерживать его в этом, ничего не получалось. Видимо, как бы ни было это неприятно осознавать, дело неотвратимо шло к общему развалу.

Да, контора стоит на своём месте, по-прежнему возвышаясь монументальной серой гранитной глыбой на пересечении широченного проспекта и узкой старинной улочки; да, сидят на проходной сонные вахтеры в форме, ходят по длиннейшим коридорам солидные начальники – но всё это одна видимость. Все чувствуют: что-то произойдёт с нами со всеми, с институтом, со страной, с миром…

Тут Татьяна резко остановила этот поток беспорядочных мыслей: «Что-то меня заносить стало от простого к слишком сложному, прямо-таки глобальному. Чем размышлять о судьбах стран и народов, подумала бы лучше, что сегодня вечером семейство есть будет. Вот проблема так проблема!»

Ленинград всегда имел на прилавках определённый минимум требующихся для нормального существования товаров, но начало девяностых принесло в город жуткую пустоту прилавков в магазинах. Как когда-то в самые тяжёлые для страны годы, появились талоны на самые необходимые продукты и, конечно, на алкоголь.

Талоны эти ещё не так-то просто было «отоварить». Порой в городе в самых неожиданных местах вдруг возникали странные сюрреалистические очереди – от ниоткуда в никуда, непонятно за чем, и неизвестно, когда будут это «что-то» давать. «Вот решением этой проблемы и займёмся в рабочее время, работы-то всё равно давно уже нет», – уговаривала себя Татьяна.

Но всё равно ей не удавалось справиться с гнетущим чувством надвигающейся беды, которое особенно остро овладело ею почему-то именно в этот, вроде бы обычный день. «Просто надо начать что-то делать, занять руки и голову, и станет всё на свои места. Хватит размышлять», – решила Татьяна и начала действовать.