Под занавес

Автор

Страниц

Год

2020

Зорин Леонид Генрихович – выдающийся русский писатель и драматург, родившийся в далеком 1924 году. Его талант был открыт еще в раннем детстве, и уже в юности Леонид решил связать свою жизнь с литературой. Он успешно окончил престижный Литературный институт имени А. М. Горького, получив прочное образование и знания, которые стали его неотъемлемой составляющей на протяжении всей творческой карьеры.

Леонид Зорин – автор множества завораживающих произведений прозы и драматургии. Его книги знамениты во всем мире и получили широкую известность как в России, так и за ее пределами. Среди известных произведений Зорина – пьесы, включая блестящую "Покровских ворот", а также романы "Старая рукопись", "Странник", "Злоба дня". В его мемуарных книгах "Авансцена" и "Зеленые тетради" Леонид Генрихович щедро делится с читателями своими воспоминаниями и мыслями.

Леонид Зорин всегда был уникальным автором, который отличался своим необычным стилем и оригинальными идеями. Одним из его последних творческих достижений стал "Под занавес" – произведение в жанре монолога, в котором автор вновь проявил свой уникальный взгляд на мир и глубокие человеческие эмоции.

Творчество Леонида Зорина продолжает жить и вдохновлять новых поколений. Его произведения – это настоящий кладезь мудрости и красоты, которая оставляет неизгладимый след в сердцах читателей по всему миру. Такой талант, как у Зорина, уникален и неповторим, и его произведения ни в коем случае нельзя пропускать мимо. Они открывают перед нами новые горизонты мышления и заставляют задуматься над вечными вопросами смысла жизни.

Погрузитесь в мир Леонида Зорина и ощутите всю гамму его таланта. Из его произведений вы сможете узнать о многих аспектах человеческой души и вдохновиться на свои собственные творческие подвиги. Леонид Генрихович Зорин – имя, которое навсегда останется в истории литературы, и его произведения будут сопровождать и вдохновлять нас на пути к познанию мира и самих себя.

Читать бесплатно онлайн Под занавес - Леонид Зорин

монолог

Не хочу!

Что означал этот выкрик обычно спокойного малыша? Никто из взрослых так и не понял, чего он не хочет, на что возроптал. Да вряд ли и он бы сумел объяснить.

Лишь ныне, уже на исходе срока, я, как мне кажется, смутно догадываюсь.

Был ослепительный южный полдень, был Каспий, был приморский бульвар, опоясанный бухтой. У входа в городские купальни, на обросшем зеленым мхом поплавке, сидел босоногий дородный грек в тельняшке, с заломленной на голове белой лоснившейся капитанкой. Ветер был ласков и дружелюбен. В небе лениво перемещались неторопливые облака. Все вместе сливалось в такой лучезарный, такой языческий праздник лета, что смуглый мальчик вдруг ощутил, как он не хочет, как это жестоко, что у него однажды отнимут, навеки отберут этот день.

Выразить внятно это бунтарство, тем более растолковать его людям, он, разумеется, был неспособен, и оставалось лишь возмутиться, лишь крикнуть о своем несогласии.

Открытие мира произойдет, когда он отплачется, откричится. Ему еще предстоит узнать: на этом благословенном юге можно родиться, но жить и взрослеть приходится чаще всего на севере.

С того золотого бакинского лета прошло, пронеслось, ни много ни мало, девять стремительных десятилетий. Как обнаружилось, очень недолгий, больше того, мгновенный срок.

Само собою, лишь для меня. Все остальные почтительно-сдержанно, грустно покачивают головами, не слишком хорошо понимая, каким манером я все еще здесь.

Да, невзирая на все законы – и божеские и человеческие – не уймусь, не смирюсь, не устану, по-прежнему выхожу на охоту.

Подобно тому, как мне не понять причины своего долголетия, я не возьмусь объяснить, что за леший вдруг усадил за письменный стол четырехлетнего человека.

Но так случилось, но так срослось, и вот уж девять десятилетий мотаю свой пожизненный срок и знаю, что никуда не денусь, что вынесут ногами вперед.

При этом я так и не смог привыкнуть к слову «писатель», оно мне долго казалось звучавшим претенциозно, почти как слово «аристократ», даже и слово «литератор» произносил не очень уверенно. Но надо же как-то именовать свой подозрительный род занятий, определить свое место в обществе.

В столице с господствовавшим в ту пору суровым институтом прописки я многие годы жил нелегалом. Таким, как я, полагалось укрыться, не привлекая к себе внимания. Моя же работа исходно имела прямо противоположную цель – я должен был вызвать живой интерес театра и зрительного зала. При этом не дразня альгвазилов. Задача, схожая с головоломкой.

Но мне она послужила во благо. Окрепла потребность в своем убежище, в своей светелке, в укромной норке, где можно неприметно трудиться. И даже когда, наконец, ушло жизнеопасное лихолетье, осталась со мной, никуда не делась. Больше того, я ведь и сам не захотел от нее исцелиться.

Похоже, что по прихоти звезд я был из племени тех счастливчиков, которым благоволят обстоятельства. И видит бог, ничего не делал, чтобы приворожить удачу. Верил, она придет сама.

Меж тем, то были жестокие годы. Рядом со мной каждодневно обрушивались судьбы ни в чем не повинных людей. Они узнавали, что эта земля, эта страна, в которой однажды они появились на белый свет, чужая земля и они – чужие. Их жизни и жизни их детей цена – копейка, ломаный грош, расстаться с ней ничего не стоит.

Продолжить чтение

Вам может понравиться: