Расплата

Ночь опустилась на город, будто небо накрыли чёрным полотном. Проливной дождь барабанил по крышам, заглушая даже самый шумный транспортный поток. В такие моменты улицы превращались в пустынные коридоры, где редкие прохожие, спешащие домой, выглядели как тени под мокрыми зонтиками. Город словно затихал, но тишина эта была обманчивой. Где-то в его глубинах всегда зрели тёмные события, которые рано или поздно выходили на поверхность.

Детектив Джейкоб Карсон сидел на своей маленькой кухне. Это помещение казалось скорее хранилищем беспорядка, чем обеденной зоной. Шторы давно утратили цвет, пропитавшись запахом сырости, стол завалили газеты с криминальной хроникой, а рядом с недопитой бутылкой виски лежала фотография, которую он не выпускал из рук уже несколько часов. Женщина и девочка улыбались на фоне морского побережья. Девочка… Эмма. Её улыбка была такой яркой, но теперь она словно выцвела, как старое воспоминание. Карсон не видел её вот уже много лет. Потеря жены и дочери в автокатастрофе стала тем камнем, который тянул его жизнь вниз.

Его мысли прервал резкий звон телефона. Карсон вздрогнул, потянувшись за трубкой.

– Карсон, это Грин, – раздался в трубке голос его напарника. Хриплый, немного раздражённый, как у человека, который не спал несколько ночей подряд. – У нас дело. Серьёзное.

Карсон тяжело вздохнул, прикрыв глаза рукой.

– Грин, у меня выходной. Что там такого, что не может подождать до утра?

– Тело, – коротко бросил Грин. – Центральный парк. Очень важная шишка. Начальство хочет, чтобы ты был там первым.

Сердце Карсона слегка сжалось. Центральный парк. Если убийство произошло там, это означало, что дело будет громким. Слишком громким для детектива, который пытался держаться в тени.

– Дай мне двадцать минут, – бросил он в трубку и, положив её на стол, поднялся.

Плащ был старым, с разодранным подолом, но служил верой и правдой в любую непогоду. Он накинул его на плечи, взял из кармана пачку сигарет и быстро вышел за дверь.

Городские огни, размытые дождевыми каплями, танцевали перед лобовым стеклом его машины. Карсон крепко сжимал руль, взгляд сосредоточенно был устремлён на дорогу, но его мысли крутились вокруг слов Грина. "Очень важная шишка". Убийства редко происходили в местах, подобных Центральному парку, особенно с участием таких людей. Он пытался вспомнить, сколько раз ему приходилось работать с делами, которые поднимали шум на всю округу, но в памяти остались лишь отдельные лица и мутные фрагменты событий.

Когда Карсон подъехал к месту преступления, парк был огорожен яркой жёлтой лентой. Свет фар полицейских машин дробился на мокрой мостовой, добавляя происходящему зловещего оттенка. Грин стоял у дуба, нахмурившись. Его массивная фигура была почти неподвижной, но глаза блестели от напряжения.

– Что у нас? – Карсон вышел из машины, подняв воротник плаща.

– Лучше сам посмотри, – мрачно ответил Грин, кивая в сторону огороженного дерева.

Карсон медленно подошёл. У дерева, на мокрой земле, лежал мужчина. Ему было около пятидесяти, его волосы были слипшимися от дождя. Глаза мертвеца были открыты, застывшие в выражении ужаса, которое едва ли можно было спутать с чем-то другим. Однако внимание Карсона тут же привлекло странное слово, вырезанное на груди жертвы: "Vox".