Глава госаппарата

«Назад пути нет. Некуда бежать. Пора встретиться лицом к лицу с последствиями своих действий». Мужчина лет сорока пяти в дорогом черном костюме, выбежав из метро, спешно оглянулся вокруг, захватив мрачные тени площади. Слабо освещенные фонарями, здания казались затянутыми в ночную пелену, готовой поглотить его с головой. «Как можно быть таким слепцом?! Неужели с самого начала не было понятно, что они всё исковеркают? Всё перевернут с ног на голову?! Любое начинание превратят в инструмент контроля, а из любого пряника слепят кнут…»

В страхе и ненависти он выдохнул, его взгляд упал на величественное здание, вырастающее перед ним и затмевающее остальной мир. Тридцати семиэтажное чудо, ставшее символом власти, зависти и стойкости тоталитарного режима. Оно олицетворяло всё, что он ненавидел и чему когда- то служил. «С самого начала это была ошибка», – промелькнуло у него в голове.

«Возможно, ещё не поздно что- то исправить! Нужно отключить всё, уничтожить все наработки!» Он задыхался, словно сердце разрывалось от напряжения, и, выходя на лестницу, его нога вместо уверенного шага снова скользнула. На мгновение, он остановился и взглянул на площадь, полную высоких вышек, которые, как стальные монстры, издавали монотонный гул. Стройные ряды людей неподвижно стояли, подобно мраморным статуям, их взгляды были пустыми, а души словно остались вне этого мира. «Эти пустые глаза… Эта молчаливая покорность… Это не то, что я хотел! Совсем не то!»

Скорость сердца учащалась от напора страха, гремевшего в его сознании, ударили молнии, разрывая небо. Дождь лил, как из ведра, и, казалось, гремящий звук шёл из самой тьмы. Он шагал к огромной двери, едва различимой за непривычным светом, а его страх становился огнём, переполняя каждую клеточку. «Не бывает великих дел без великих препятствий, но, Бог свидетель, мне страшно, как никогда в жизни! Уверен, они уже придумали, как втянуть во всё это Эвана. Я знаю только один способ защитить сына…»

Ручка двери, длинная и холодная, казалась тяжелой, как судьба, но он дёрнул её. В этот момент оглянулся назад, будто прощаясь с тёмными просторами, и шагнул в неизведанное. За дверью мир накрывала тьма, поглотившая последние искры надежды и веры.

Некоторое время спустя, на мокром граните, аккуратно выложенном на площади перед зданием, покоилась холодная фигура выпавшего из окна мужчины в черном костюме. Вдребезги разбитые очки валялись неподалеку, их осколки отражали тусклые блики фонарей, словно маленькие звёзды, затерянные в алом море. Кровавая лужа, смешанная с дождевой водой, растеклась по ступеням, окрасив входную часть парадной в зловещий алый цвет. Лицо погибшего размягчено от удара, но на нем располагалась легкая улыбка, как будто он наконец- то познал свободу.

Площадь, наполненная звуками дождя и стоном ветра, теряла интерес к исчезнувшему моменту. Куски стекла медленно тонули в луже, но никакого интереса уже не было к холодному телу, который, возможно, однажды нарисовал красками шедевр, но усомнился и утратил всё, отдав свою жизнь на алтарь борьбы.

Не бойтесь прыгать с утеса, а пока летите вниз, отращивайте крылья.

Рей Брэдбери

Хельмер, тысяча девятьсот восемьдесят пятый, шестое мая. Утро принимало свет в свои объятия, но моросящий дождь, словно скупая слеза, добавлял определенную печаль в свежесть этого дня. Из станции метро вышел невысокий мужчина лет тридцати, его фигура выглядела плотной, что было странно для обычного прохожего. Взгляд его лица напоминал портрет покойника, выпавшего из окна несколько дней назад, печать замирающей жизни застыла на его чертах. Смуглая кожа контрастировала с резкими линиями, словно жизнь вырезала их из мрамора, но они не были тривиальными. Темные волосы, зачесанные назад, создавали эффект строгого порядка, скрывающего душевные бури.