Марь

Автор

Страниц

235

Год

2019

Однажды давным-давно, в дремучей енисейской тайге, процветал и жил много лет народ орочонов. В течение столетий они охотились на зверей и птиц, ловили рыбу, а оленей пасли на просторных пастбищах. Иногда возникали конфликты с соседями-якутами, но они обычно не приводили к гибели. В основном, народы жили в мире и дружбе. Но в один прекрасный день в тишине тайги появились «светлые люди», самозванно называвшие себя русскими, и безмятежная жизнь в лесу начала неуклонно меняться. Комфортные и теплые деревянные хижины заменили малые традиционные шатры, деревенский лук уступил место эффективным ружьям. Вместе с этим изменениям, тайга сохраняла свою могучую природу, снабжая всех обитателей богатством и покровительствуя им.

Однако, внезапно, всё изменилось. С неба спустились «железные птицы»- вертолеты, переполняющие тишину тайги шумом и тревогой. Строгие и целеустремленные люди были высажены в лесу, и начали разрушать столетние дома орочонов, прогрессируя через лес, оставляя пустынные поляны и остатки мертвых деревьев на своем пути. Это пугало и обескуражило обитателей тайги, и они, испуганные и отчаявшиеся, решили обратиться к духу-хранителю тайги с мольбой о помощи в изгнании пришельцев...

Я обычно принимаю участие в экспедициях в далекие и затерянные уголки России, такие как таежная область, чтобы исследовать местную культуру и традиции. Во время одной из таких поездок, я встретился с высокими представителями орочонов и услышал их историю о тайге и изменениях, произошедших в жизни их народа. Это навсегда оставило отпечаток в моем сердце и воображении, побудив меня пересказать эту историю в своем стиле и подчеркнуть уникальную красоту и значимость этого уголка природы.

Читать бесплатно онлайн Марь - Алексей Воронков

Сайт издательства www.veche.ru

* * *

Злато искушается огнем, а человек – напастьми.
Данила Заточник

От речки, из глухих, обрубленных логов и запустело-хламных вырубок, где жил и скрывался зверь, наносило холодом и темью…
Виктор Астафьев. «Осенью на вырубке»

Пролог

Грачевский проснулся первым. В вагоне было сумеречно; пахло потом и грязными портянками. Братва похрапывала в предрассветных снах. Пацаны еще, а туда же! – взглянув, как смачно чмокает губами во сне сосед по купе, усмехнулся Володька. Ну он, Грачевский, ладно, он уже кое-что видел в этой жизни, а эти что? Оторвали от мамкиной сиськи – и в тайгу. А нужна она им?.. Выдержат ли, не надорвут ли пупы?

О себе он не думал, потому как считал себя человеком бывалым. В свои двадцать два он уже повидал всякого: и на лесозаготовках, это когда он на каникулах решил подзаработать деньжат, успел повкалывать, и на путину со стройотрядом летал на Сахалин. А еще была в его жизни кочегарка на твердом топливе, а еще эти проклятые вагоны, которые приходилось разгружать по ночам, чтобы не тянуть с родителей рубли. В общем, он давно уже чувствует себя настоящим мужиком. Конечно, он бы мог «откосить» от армии – его ведь в село по распределению посылали, а по закону сельских учителей в армию не брали. Но он, вишь как, сам пришел в военкомат. Хочу, говорит, долги Родине отдать, которая меня бесплатно выучила, а на него как на дурака смотрят. Другие-то вон ложки глотают, иглы себе под кожу суют, чтобы инвалидами стать, а этот, понимаешь, служить захотел. «А ты хорошенько подумал? – спрашивают. – Ну коль подумал – иди служи».

Всего на год-то и призвали. После институтов это всегда так. Спросили, где б желал служить, а он: на море или в тайге. Ну для моря он не подходил – там одногодичникам делать было нечего. Там служили на всю катушку – это ведь не пехота, где, кроме гранаты с автоматом, и путного ничего больше нет. Окопы – это тебе не механизмы корабельные.

Ну коль хочешь в тайгу – туда ты у нас и поедешь. Слыхал-де, что большая стройка в Сибири зачинается, железную дорогу поведут к самому Тихому океану? Ну, говорит, слыхал. А что, есть возможность туда попасть?

Оказалось, возможность такая была.

Его определили в железнодорожные войска. Когда он теперь смотрел на себя в зеркало, которое отражало какое-то странное чудище, затянутое в казенную робу тоскливого цвета, он ощущал в себе некую космическую значимость. Неужели еду творить историю? – удивлялся он. А что история – так это точно. Сегодня только ленивый об этой стройке не говорит. Трещат о ней на всех углах, громко называя ее «стройкой века». Так когда-то, наверное, было и во времена строительства Магнитки и Днепрогэса, так было, когда начинали поднимать целину. Родители в панике: и нужно тебе это? Ехал бы лучше в школу преподавать. Глядишь, отработал бы положенное в деревне, в аспирантуру бы поступил, кандидатскую защитил – и пошло-поехало. Так, мол, люди карьеру делают, а не тратят зря время в этих казармах.

Но о казармах Грачевскому и думать не приходилось. Ну какие казармы в тайге? Скорее всего, будут они там жить в палатках, в лучшем случае в каких-нибудь вагончиках или что там еще у них есть? Ведь это же стройка, а не размеренная полковая жизнь при каком-нибудь гарнизоне. Так что он был готов ко всему. И родителей убедил, что так для него будет лучше. Во всяком случае, после армии он сможет любому начальнику честно в глаза смотреть. Мол, я-то отбарабанил свое – что тебе еще надо? Сам-то, мол, ты служил?..

Продолжить чтение

Вам может понравиться: