Четыре женщины – четыре судьбы

Одна из дверей большого дома была приоткрыта, оттуда в коридор проникал лучик света. Лиза осторожно подошла к двери, заглянула в щёлку. За большим дубовым столом сидел отец и задумчиво смотрел на гору золотых монет, лежавших перед ним на столе.

– Заходи, Лизок, – сказал он, подняв голову.

Лиза, смущаясь (ведь она не постучалась, а подглядывала за отцом), зашла в комнату и потупила глаза.

– Иди ко мне, я знал, что ты придёшь. Вот, смотри – это наше богатство, ваше с Олюшкой приданое. Матвею дом останется, лесопилка, он мужчина, а вам девчонкам – вот это.

Лиза, чуть хромая (в детстве упала с печи, поломала ножку, которая неправильно срослась) подошла к отцу.

– Ну, что же ты меня так боишься? Иди сюда, – отец притянул её и посадил к себе на колени, – вот, смотри, а вот это мне император лично вручил.

Отец взял в руки восьмиугольную звезду.

– Это орден Святого апостола Андрея Первозванного! «За веру и верность» Высшая награда за государственные заслуги! Мне её сам Николай Второй вручил! Лично!

У отца из глаз потекли слёзы, он смахнул рукой, закашлялся и только чуть успокоившись, продолжал:

– Это не приданое. Это реликвия. Это честь. Как твой отец угоден императору. Ты вот глупышка ещё, не знаешь, сколько леса мы поставили ко двору его императорского величества. А сейчас война идёт…. Ещё больше леса надобно… Ну, иди. И помни, что ты богатая невеста. А то, что ножка хромая – не беда. С такими деньжищами любой тебя рад будет замуж взять. Только, чур, жениха я выбирать буду. Ты только будешь говорить, люб, не люб.

Отец уже развеселился, подмигнул испуганной Лизе, ссадил её на пол, а сам потянулся за штофом, стоящим здесь же на столе.

– Иди к Марфе, скажи, скоро ужинать буду, – сказал он, выпив залпом стакан водки, не закусывая, утираясь рукавом.

– Хорошо, папенька, – робея, выговорила Лиза, и помчалась выполнять поручение.

После ужина, а отец любил, чтобы вся семья собиралась за столом, Лиза прошла в свою комнату, чтобы помечтать о своём, о девичьем.

Она знала, что семья богата. У отца был свой лесопромышленный завод в горах Кавказа. А сейчас, когда шла война – первая мировая, его завод был особенно нужен императору. Отец не раз об этом говорил. Император даже выделил 20 солдат, чтобы они помогали тем рабочим, которые были на заводе. Вот из-за этих солдат Лиза и стала сиротой…

Мамочка! Мамочка… Тихая, спокойная, необычайно красивая, а Лиза это знала не только потому что сама видела, но не было случая, чтобы кто-нибудь из немногочисленных гостей не сказал: «Аглая Петровна, как же вы хороши!» или «Фёдор Кузьмич, ах, какой же ты счастливчик, такую красавицу отхватил. Да не просто красавицу, а ещё и жену-душечку. Ведь ни слова против не скажет! Это ли не счастье?» Счастье оказалось долгим и не долгим. Вышедши замуж в 15 лет, Аглая успела родить троих детей к своим 25 и оставалась всё такой же моложавой красавицей, в то время как её сверстницы уже в 20 лет выглядели пожилыми. А когда началась война, Фёдор Кузьмич стал больше времени проводить на лесопилке, не доверяя двум своим управляющим. А тут ещё император прислал в помощь 20 солдат. Глаз, да глаз. Фёдор Кузьмич по очереди отправлял их в имение, чтобы помогали на кухне, солдат ведь тоже кормить надо было. Впрочем, Фёдор Кузьмич кормил и наёмных рабочих.